Седьмой круг рисуем собственной рукой [Алексей Владимирович Зубко] (fb2) читать постранично, страница - 3

администратора, на охранника, даже на уютные диваны в фойе отеля.

Сдерживая эмоции, Максим Геннадиевич устремился дальше, в извилистый лабиринт подворотен и узких улочек.

Серый монолит двухподъездной пятиэтажки, пара старушек на лавке у первого подъезда, облезлый рыжий кот на подоконнике.

Максим Геннадиевич подошел и замер, переминаясь с ноги на ногу в ожидании пока на него обратят внимание. Одна из приятельниц повернулась, и он тотчас поинтересовался:

– А вы не подскажите, не сдают ли здесь комнаты посуточно? А то я приехал в командировку, а с броней отеля вышла нестыковка и вот…

– Да, нигде порядка нет – везде бардак! – решительно заявила старушка в пестром платке. В сухоньком облике появилось некое воодушевление, словно разговор коснулся волнительной для нее темы.

– Васильевна, правду говоришь, – оживилась ее приятельница. Дородная бабища, с трехслойным подбородком, мясистым носом и крохотными глазками, блестящими сквозь валики плоти, словно стволы пулеметной двойки сквозь амбразуру дота. – А еще разврат развели, похабники. Вон, к Людке, из двенадцатой, командировочные так и повадились. Шастают и шастают. То с цветами, то с шампанским и еще какими-то заграничными бутылками. Тьфу, блядь. Прости меня Господи.

– Истинно, блядь.

– Вот-вот… а ейный муженёк все трясёт рожищами невесть где. Тоже поди командировочный. Не зря же ты на него как две капли воды похожий.

– Лопушила, как моя правнучка таких страдальцев обзывает.

– Так начет комнаты… – попытался вернуть разговор в изначальное русло Максим Геннадиевич. От диалога старушек у него возникло странное чувство дежавю, словно нечто подобное ему уже доводилось видеть и слышать. Но вспомнить не получилось. Ни где, ни когда. Может в каком-то фильме?

– О, командировочный! – Глаза старушек сошлись на несчастном, словно прицелы вражеских зениток на залетном истребителе.

– Тоже лопушила?

– Истинно, лопушила!

Максим Геннадиевич дернулся, отступил на шаг и поспешил прочь. А в спину, словно холостые выстрелы, били возмущенные возгласы приятельниц.

На очередном столбе отыскалось предложение по сдаче в аренду прогулочного катера и по трудоустройству за рубежом.

Все не то.

Темнота стремительно опустилась на город. Строения словно подросли, вытянулись к небесам. Дороги и тротуары, напротив, сузились.

Веселая и шумная компания подростков в очередной подворотне отбила желание пытать удачу. Если уж бабки здесь такие агрессивные, то чего уж ждать от подвыпивших тинэйджеров, сбившихся в стаю.

Максим Геннадиевич перешел на противоположную сторону улицы и направился к автобусной остановке. Железный каркас, пластиковый карниз, тусклый фонарь и покосившаяся лавка. И целая доска объявлений.

"Здесь наверняка отыщется нужное", – решил Ликин, ускоряя шаг.

Красная вспышка привлекла его внимание, сбила с ритма.

В глубине двора, образованного каркасами недостроенных многоэтажек, темнел силуэт приземистого строения. На крыльце, у центрального входа одиноко пламенел красный огонек. Словно вырванное из груди сердце Данко, освещая все вокруг лучами надежды. Это покачивалась на ветру лампочка в красном колпаке, о стекло которого бьется стайка ночных мотыльков.

Мурашки побежали по спине Максима Геннадиевича.

Всмотревшись, Ликин распознал в багровых силуэтах, подсвечиваемых красными всполохами, буквы: "ОТЕЛЬ".

Сердце екнуло. Неужели ему повезло?

Максим Геннадиевич перед поездкой тщательно проштудировал информацию о городе. По ней выходило, что гостиница всего одна. Да и рыжеволосый Петр с охранником подтвердили это.

Может этот отель еще не открылся? Вот и нет о нем информации.

Но проверить нужно. Ведь надежда – это наше все.

Пройдя по переброшенному через траншею ветхому мостику из трех досок, Максим Геннадиевич осмотрелся.

Кирпичное трехэтажное строение из-за отсутствия внешнего освещения выглядело мрачновато. Не прибавляли веселья и изваяния гарпий, приветственно распахнувших крылья по обеим сторонам небольшого крыльца. Вислые морщинистые груди, злые по-бабьи лица, кривые волосатые окорочка с огромными когтями. Не очень удачная попытка привнести толику готического стиля в окружающий антураж. Нужны же башенки, шпили, различные барельефы… здесь же прямоугольный параллелепипед с квадратными провалами окон и единственным украшением в виде пары полуженщин-полуптиц.

Под подошвами туфель заскрипел мусор, среди пустых коробок новостроек взвыл ветер. Нервы непроизвольно напряглись. Мало ли кого можно встретить в темной подворотне.

Крепче прижимая к боку сумку, Максим Геннадиевич двинулся вперед.

Массивная деревянная дверь закрыта, но на ней виднелась табличка.

Кровавых отблесков одинокой лампы достаточно, чтобы прочесть надпись: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ».

Присмотревшись, Максим Геннадиевич прочел корявую приписку, оставленную рукой неизвестного вандала: "Оставь надежду всяк сюда входящий".

Шутники… доморощенные.

Почти не веря в