Струящийся свет Божества [Мехтильда Магдебургская] (fb2) читать постранично, страница - 2

возвращаешься исполненная

дружества, красоты и силы,

свободы и глубокомыслия.

Твое отсутствие лишило меня

вкуса, обоняния,

прелести и всей мощи».

И вот говорит она:

«Молчи, убийца! Оставь свои стенанья!

Я должна остерегаться тебя.

То, что мой враг изранен, меня не печалит,

Я радуюсь твоим бедам».

У сей милосердной речи сосудов много,

и она втекает из струящегося Бога

в бедную иссохшую душу,

одаряя ее ежесекундно

новым познанием,

новым видением

и необычным наслаждением

новой явью.

Ах, сладчайший Господь, изнутри жгущий, снаружи цветущий,

если дал ты такое тварям ничтожным,

я хотела б изведать, что сделал возможным

испытать Ты великим своим созданьям.

Вот за это готова продлить я страданья.

Божественные сии реченья воспринять никому не должно,

ибо иначе выступит он (в духе) из себя самого

и в ничто обратится.

В Божественной милости сей хочу я умереть вживе.

В сем никогда не смогут воспрепятствовать мне слепые святые.

Это те, кои любят, но не познают.

3. О прислужницах Души и ударе, нанесенном Любовью

Все святые христианские добродетели суть прислужницы Души.

Душа под тяжестью сладостного бремени жалуется Любви:

«Ах, возлюбленнейшая дева,

ты служила мне долго и много,

но куда заведет меня сия дорога?

Ты гнала меня и язвила,

ты пленила, связала, избила,

нанесла мне глубокие раны,

от коих вовек не воспряну.

Неужто до самого дня последнего

не найти мне от тебя исцеления?

Коли своею рукой не погубишь меня, любя,

лучше бы я никогда вовсе не знала тебя».

Любовь:

«Я гнала тебя от нетерпенья,

я пленила от вожделенья,

я связала от наслажденья.

Наносила я раны, чтобы с тобою слиться.

Колотила, дабы заставить тебя подчиниться.

Это я низвела всемогущего Бога с небес.

И когда Он, пройдя через смертные муки мои, воскрес,

я дала Ему силу во славе к Отцу возвратиться.

Как надеешься ты, червь земной, от меня исцелиться?»

Душа:

«Скажи мне, царица, что это такое,

давно я не ведаю сна и покоя:

какое Господь даровал мне лекарство,

дабы сумела я жить в твоем царстве?»

Любовь:

«Чтобы не умер узник в темнице,

подают ему хлеба и свежей водицы.

Лекарство, какое дал тебе Бог, —

человеческой жизни отмеренный срок.

А когда завершится твой путь земной

и тело твое обретет покой,

над тобою я полную власть возымею,

обовью и пронжу тебя силой своею,

и у тела тебя отыму,

и отдам Жениху твоему».

Душа:

«Записала я то, что вещали твои уста,

положи печать твою на мне, Владычица».

Любовь:

«Кто любовь Господню сумел стяжать,

знает, где возьмет он мою печать:

обретается она между тобою и мною».

Душа говорит:

«Умолкни, Любовь, слова презрев!

Глубокий поклон, возлюбленная всех дев,

ото всех земных тварей и от меня — тебе.

Возлюбленному моему скажи, уж готово ложе,

и я от любви к Нему изнемогаю тоже».

Того, что столь длинно письмо, мне причина открылась вдруг:

я была на лугу и видала столько разных цветов вокруг.

Сие есть сладостный вопль на дороге:

умершего от Любви

должно хоронить в Боге.

4. О поездке Души ко двору, в которой Бог ей открывается^[11]

Когда бедная Душа ко двору прибывает, то ведет она себя разумно и держит себя с вежеством. С радостью великой взирает она на Бога своего. Ах, с какой любовью ее там принимают. И молчит она, и жаждет безмерно хвалы Его. И с великой страстию являет Он ей Свое Божественное сердце. Оно подобно червонному злату, пылающему в раскаленных угольях. И влагает Он ее в пылающее сердце Свое. Когда великий князь и Его малая служанка так горячо обнимаются и так едины, как вода и вино, — тогда истаивает она и исходит из себя. Уже бессильна она, Он же все так же болен любовью к ней, как и прежде, в стародавние времена, ибо Он (в Своей вечной любви к ней) не умаляется и не увеличивается^[12]. Тогда говорит она:

Такова поездка ко двору любящей Души, не могущей быть без Бога (своего).

5. О муке и о славословии Души

Тело мое в муке великой, душа моя в блаженстве высоком, ибо узрела она и руками обымала всего Возлюбленного своего. От Него ей, бедняжке, мука ее. Он вздымает ее вверх, и истаивает она совершенно. Не может она совладать с собой, покуда Он ее в себя вбирает. И хотелось бы ей говорить, да не может она. Ибо высокое единение в чудесной Троице обессилило ее. И вот отпускает Он ее на миг краткий, дабы она возжелать могла. И желает она Его хвалы. Сие не может она обрести по воле своей. Да, желает она, дабы Он в Ад ее отослал^[13], дабы она Ему всеми творениями бесконечную славу и славословие творила. И смотрит она на Него и просит Его: «Господь, дай мне Твое благословение!». И смотрит Он на нее и