2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
вытирая носовым платком кровь с костяшек кулака, — жрать хочу. Этого ушлепка — на подвал и пошли обедать. Сегодня вечером у меня дела. А завтра с утра продолжим разговор. Все равно в шпионаже сознается, сотня кредитов лишними не бывают.
Мир начал тухнуть, и Мак провалился в болезненное забытье.
День 2
«Самоорганизующаяся материя, получив единожды способность к рефлексии уже не может потухнуть и забыть саму себя! Она все более и более будет постигать собственную сущность, и вообще феномен жизни, несмотря на то, что сама жизнь полна сюрпризов. Правда, это можно доподлинно осознать лишь вдали от родной звездной системы, в местах, где еще не ступала нога разумного существа. Имеются в виду, естественно, те разумные существа, которые не убили и не искалечили самих себя в собственной колыбели, преодолели порог Синед Роба и встали на Звездный путь познания Вселенной, а не это вот все. Есть что добавить?» — сказал про себя Мак.
«Ты не хочешь никаких добавлений. Ты хочешь монолог и слушателя», — получил он беззвучный ответ.
— Все-то ты знаешь, — буркнул Мак вслух и, поморщившись от боли, повернулся на другой бок: нары были жесткими и скрипучими, без какой-либо подстилки, а тело после вчерашнего допроса все еще немилосердно ныло. — Ну, тогда, слушай мысли…
В самом деле, жизнь в инфернальных сообществах полна сюрпризов. Вчера или позавчера, когда Мак по недоразумению парашютировался на эту молочную планету, а его шаттл сгорел где-то в средних слоях тропосферы, он даже и предположить не мог, что местные аборигены, вместо радостной встречи с инопланетным собратом по разуму, устроят ему дознание с использованием физического воздействия в крайне агрессивных и вредных для здоровья формах; и вместо того чтобы узнать, что же там находится в далеких мирах, они принялись выспрашивать какой-то бред, видимо, касающейся их повседневного дикарского быта. И это был первый сюрприз.
Мучитель, которого другие охранники называли Каленском, пообещал продолжение истязаний на следующий день, и Мак внутренне приготовился к очередной порции побоев. Однако ничего такого не случилось. Ранним утром его выволокли из вонючего погреба. Каленск и еще один охранник по имени, кажется, Сергиу повели его вдоль уныло серых трехэтажных коробок зданий.
— Чё, сученыш, не передумал из себя героя-партизана строить? — спросил Каленск, ткнув Мака стволом автомата в спину, — или сознаешься, чё шпион.
— Не понимаю, — прогнусавил Мак, нос у него был сломан и скошен.
— Тогда готовься. Сегодня будет хуже, чем вчера.
Завернув за угол, процессия, состоящая из пленника и двух конвоиров, наткнулась на тентованную фуру, из которой выгружали на носилки раненных, и санитары в грязных промасленных халатах относили их в трехэтажное, побитое шрапнелью здание с полустертой бледно-розовой надписью «Лазарет» на неровной кирпичной стене возле входа.
Сергиу — он шел первым — остановился, посмотрел с какой-то отстраненной грустью на стонущих, окровавленных, кое-как перебинтованных мужчин, покачал головой и пробормотал:
— Сколько наших побило.
Мак почувствовал себя крайне неуютно, где-то в груди заскребло наждаком, стало как-то неприятно и даже больно, так же больно, как вчера, но только изнутри, а не снаружи.
— Откуда они? — спросил Мак.
— Смотри, сученыш, смотри! — гаркнул Каленск. — Как наши пацаны из-за таких уродов, как ты, погибают. За все ответишь, падаль! За всех наших пацанов!
Вдруг один из раненных истошно заорал, схватившись за голову, затрясся. Санитары покачнулись, а раненный выпал из носилок, продолжив конвульсивно дергаться на асфальте. В этот миг к Маку пришло озарение, что нужно делать. Он, еще не осознавая собственных действий, будто повинуясь какому-то смутному инстинкту, рванулся к раненному, да так быстро, что ни Каленск, ни Сергиу не успели среагировать.
Мак схватил раненного за руки, с силой притянул их к себе и громко зашептал:
— Контакт! Нужен контакт! Контакт!
Мак, прикрыв веки, мгновенно сконцентрировался на контуженном, сфокусировался и проник в его боль, в этот адский, пульсирующий ослепительно алыми протуберанцами комок, сплетенный из невыносимых страданий и всепроникающего ужаса, сжался внутри комка в бесконечно малую точку, в безмолвно звенящую вселенскими мантрами сингулярность, а затем резко расширился и разорвал его.
Мак открыл глаза. Раненный содрогнулся и перестал кричать. Тогда Мак, отпустив руки контуженного, коснулся пальцами его висков и сказал тихо-тихо, спокойно-спокойно:
— Все прошло и больше не вернется. Боль ушла навсегда. Спи, спи теперь спокойно.
Раненный посмотрел на Мака, взгляд его был мутен, но в нем читалось облегчение.
— Спасибо, — еле вывел он одними только губами, — спасибо…
— Ты спи, спи! — сказал Мак. — Все прошло и больше не вернется.
— Ну, ни хрена себе! — присвистнул Каленск. — Прямо маг и волшебник какой-то!
Последние комментарии
20 часов 25 минут назад
20 часов 43 минут назад
20 часов 52 минут назад
20 часов 53 минут назад
20 часов 56 минут назад
21 часов 14 минут назад