Утренний, розовый век. Россия-2024 (первая часть) [Захар Григорьевич Оскотский] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (65) »
Все произведения Захара Оскотского, помимо литературного мастерства, отличают острота мысли, конкретика, всесторонний анализ проблем. Именно поэтому его футурологические прогнозы сбываются. Но "Утренний, розовый век" он сопроводил необычным заявлением: "Автор искренне надеется, что прогнозы его новой книги не сбудутся, и хотел бы передать эту надежду читателям".
Мы тоже надеемся, что Россия не погибнет. Во всяком случае, до тех пор, пока остаются в ней хоть последние ее интеллигенты. Даже такие, как герой романа "Утренний, розовый век", мудрый и совестливый пьяница Валентин Орлов.
Ю.Н. Ефремов, главный научный сотрудник Государственного астрономического института им. Штернберга, профессор, доктор физико-математических наук, член Международного астрономического союза
Захар Оскотский
УТРЕННИЙ, РОЗОВЫЙ ВЕК. РОССИЯ-2024
Роман-антиутопия (первая часть)
Искусство не требует признания его произведений за действительность. Людвиг Фейербах
1.
— Навстречу юбилею, навстречу юбилею! — проворчал Игорь Сапкин. Он смотрел на своем мониторе городские новости. — Будут большие водные празднества, лодки и катера заказывайте заранее. Это сейчас-то, в феврале! Нынешний год объявили в Петербурге юбилейным: двухсотлетие и столетие великих наводнений 1824-го и 1924-го. Отмечать готовились задолго и с размахом, как годовщины революции в советские времена. — Чем ты недоволен? — спросил я. — В стране стабильность, люди живут спокойно. — Спокойно! — фыркнул Сапкин. — Вот, помню, лет тридцать с лишним назад, в девяносто втором или девяносто третьем, Ельцин боролся с парламентом. Из пушек еще не палили, но на улицах уже дрались. Мне один знакомый говорит: "Что делается! Как Россию успокоить?" — А я, хоть и молодой был, сразу ответил: "Чтоб навести порядок, надо кинуть клич: всем желающим самим выдвинуть свои кандидатуры — в депутаты, в министры, в президенты, у кого на что слюна закипела. Пусть все, кто хочет власти, на свет повылезут. И тут же их всех сцапать и, не говоря худого слова, расстрелять. Лет десять покоя России будут обеспечены!" — он гулко захохотал, его булыжная физиономия сияла самодовольством. — Сделай милость, замолчи, — сказал я. — Думать мешаешь. С оскорбленным видом Сапкин отвернулся, а я в который раз подумал, что любой уважающий себя начальник давно бы выгнал его пинками. Однако наше начальство вынуждено Сапкина терпеть: он — родственник главного акционера, да ему и самому принадлежит изрядный пакет акций. Мне даже приходится делить с ним рабочий кабинет. На моем левом запястье задрожал, забился браслет с телефоном. Я посмотрел: звонил наш генеральный директор — Колосов. — Слушаю, Михаил Олегович! — сказал я. — Валентин Юрьевич, пожалуйста, зайдите ко мне. Кажется, для вас появилось дело. — Но я сейчас занят, изучаю конъюнктуру по целлюлозе. Через неделю надо выдать результат заказчику. — Бог с ней, с целлюлозой! Оставьте это, приходите скорей. Я закрыл на компьютере все окна и выбрался из-за стола. Сапкин покосился на меня, в глазах его сверкнула ненависть. В нашей консалтинговой фирме больше двадцати сотрудников. Есть генеральный директор и финансовый, есть администратор и секретарша, одних аналитиков десять человек. Но среди этого десятка только двое — старик Шлейкин и я — настоящие мастера. Лишь наши прогнозы сбываются, лишь за них заказчики платят хорошие деньги. Собственно, вся лавочка под громким названием "Нева-Гранит-Консалтинг" держится на плечах деда Шлейкина и моих. Если мы с ним когда-нибудь ее покинем, она обанкротится в два счета. Сапкин, который ненавидит всех на свете, ненавидит меня с особенной силой, потому что сознание чужого превосходства для него нестерпимо. Сам он демонстративно просиживает на работе до ночи, бесконечно роется в Интернете, что-то вычисляет, переписывает. И ноет, что занят больше всех. — Иди покури, трудоголик! — сказал я, проходя мимо его стола. Вслед мне донеслось матерное рычание.
Генеральный директор Колосов встретил меня с таким нетерпением, словно я добирался до его кабинета не пять минут, а несколько часов: — Ну, наконец-то! Заходите, заходите скорей! Он мой ровесник, — ему тоже пятьдесят два года, — и человек, в общем, неплохой. Достаточно умный и для того, чтобы понимать, кому обязан процветанием фирмы, и для того, чтобы при этом ненавязчиво играть роль мудрого шефа, который сам разбирается во всех делах, но не вмешивается в них, чтобы не сковывать инициативу подчиненных. Сейчас он, всегда спокойный и уравновешенный, был необычно возбужден. — Что-нибудь стряслось, Михаил Олегович? — спросил я. — Стряслось… Имэйл от
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (65) »
Последние комментарии
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 12 часов назад
2 дней 12 секунд назад
2 дней 17 минут назад
2 дней 42 минут назад