2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
ветвями... под ветвями деревьев... под переплетенными ветвями деревьев в горном лесу на Аспатрии...
— Нет!!! — хотел закричать ошеломленный предчувствием Пис, но горло его уже не могло производить членораздельных звуков, и вырвался из него только хрип. И сразу же за отчаянием пришла благодарность, запоздалое осознание того, что долгожданный покой придет к нему только тогда, когда он сам пройдет через те страдания, что перенесли по его вине другие.
Оскары были ангелами мести, бесстрастными инструментами божественного правосудия, и за это Пис благодарил их, потому что желаннее жизни казалась ему смерть с чистой совестью.
Он тихо лежал на земле, усыпанной желтеющими листьями, смотрел на принесенный оскарами ковер-самолет... и улыбнулся, когда миллионы кроваво-красных извивающихся микроскопических щупалец жадно впились в его лицо и изломанное тело.
Глава 12
Уоррен Пис всегда надеялся, что после смерти его ждет вторая жизнь, но не предполагал, что она придет так скоро.
Он сел, чувствуя себя невыразимо сильным и здоровым, и с изумлением оглядел свое новое сверкающее тело, похожее на ожившую
скульптуру Микеланджело — героическая симфония мощи, пропорций и красоты.
Одним гибким движением, от которого золотые огоньки побежали по его золотой коже, он вскочил на ноги и огляделся.
Ковра-самолета нигде не было видно, но принесшие его оскары стояли неподалеку и улыбались. Пис не испугался, потому что понял, что теперь он — один из них, и что лица их не так одинаковы, как казалось ему раньше. Каждый был собой, личностью, и к тому же до боли знакомой...
— Так это вы!— воскликнул он, не веря своим новым рубиновым глазам.— Оззи Дрэбл и Хек Мэгилл!
— Верно, Норман,— ответил Дрэбл, подходя к нему.— Если бы узнал нас немного раньше, это спасло бы нас от многих дней беготни.
— Но я был уверен, что вы мертвы!
— Легко объяснимая ошибка,— вступил в разговор Мэгилл.— Все уверены, что ковры-самолеты едят людей. На самом деле они стремятся к симбиозу с ними, но выглядит это, согласен, весьма пугающе.
Дрэбл кивнул.
— Благодаря тебе, Норман, мы с Хеком стали первыми людьми, кого не пристрелили до завершения процесса объединения. Мы в долгу перед тобой. И человечество тоже.
— Это случилось только потому,— признался Пис,— что я оказался ужасным...
— Хватит об этом,— сказал Дрэбл,— теперь ты оскар, и тебе никогда не придется бояться. Ковер-самолет как бы вплавился в твое тело — этим объясняется и лишний вес — и в нервную систему. Ты теперь сверхчеловек, Норман.
— Но... черт возьми! Почему вы никому не рассказали?! Почему вы не сказали людям правду, вместо того, чтобы бегать по городу и пугать всех до полусмерти?
Вид у Дрэбла был виноватый, но не очень.
— Мы разговариваем в ультразвуковом диапазоне, и слышим друг друга на расстоянии многих тысяч километров, но человеческое ухо не слышит нас. Даже собаки нас не слышат. Может быть, ты изобретешь какой-нибудь преобразователь речи и мы сможем разговаривать с людьми, но мы не уверены, что так будет лучше.
— Почему?
— Да потому, что НЕ ВСЕ боятся нас. Нормальные законопослушные граждане привыкли к нам на удивление быстро. Жулики, преступники — вот кого начинает трясти от страха при виде нас. От нас нельзя спрятаться, мы не берем взяток, с нами бессмысленно даже драться. Может быть, это не так уж и плохо, Норман. Может быть, человечество нуждается в нас!
Пис нахмурился.
— Не слишком ли высоко вы себя ставите?
— Да, высоко. Мы и так на самом верху,— сказал ничуть не смутившийся Мэгилл.— Симбиоз с коврами-самолетами развивает этические качества даже в большей степени, чем телесные. Мы с Оззи, и еще несколько легионеров, которых нам удалось обратить, прежде чем они умерли от ран, остановили войну на Аспатрии. Подсчитай, сколько жизней мы спасли! Мы — сверхлюди, Норман! Мы не подвержены человеческим слабостям, нам не нужна пища, вода, тепло, воздух, мы бесполы, в конце концов! И с твоей помощью мы пройдем по Галактике, прекращая войны, освобождая угнетенных, выжигая преступления. Только подумай, Норман — разве это не та жизнь, которой ты так хотел и о которой не уставал говорить нам?
Кратчайшее мгновение Пис обдумывал сказанное и понял, что Мэгилл совершенно, абсолютно прав. Он смотрел на своих друзей, улыбка его отразилась на их золотых лицах, и чистейшее счастье заполнило все его существо.
Пис взял Дрэбла и Мэгилла за руки и — распевая оглушительными голосами неслышимую человечеству песню — три сверкающих гиганта побежали, пританцовывая, по золотистому лесу, в необузданном веселье играючи сшибая случайно оказавшиеся на их пути деревья.
Последние комментарии
7 часов 36 минут назад
16 часов 39 минут назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад