2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
Арам позвонил внезапно:
– Приезжай. Ашот мне барана проспорил. Шашлык сделаем, посидим, поговорим… Давай, приезжай.
Приглашение ломало все планы Михаила Аркадьевича, и он попытался отшутиться:
– Баран? Зачем тебе баран? У тебя самого целая отара. Для тебя такой выигрыш не повод…
Но Арам перебил:
– Тут дело принципа. Проспорил – пусть привозит. А ты что – приехать не хочешь? – Михаил уловил в голосе друга зарождающуюся обиду. – Не так часто видимся.
– Нет-нет, о чём ты говоришь? Конечно, приеду, – поспешил заверить его Михаил. В конце концов, не такие уж срочные у него дела, а виделись они с Арамом и его друзьями, действительно нечасто, хотя жили в каких-нибудь двадцати километрах друг от друга.
Однако прийти с пустыми руками было нельзя. Михаил Аркадьевич давно знал: каким бы широким и гостеприимным ни было любое закавказское застолье, заявляться без чего-нибудь к столу считалось неприличным. В другой ситуации он, наверное, долго размышлял бы, что именно взять, с чем не стыдно будет прийти. Лучше всего принести бутылку спиртного. Можно, конечно, взять к армянскому столу вина и ли коньяк, но несколько лет назад, когда Михаил познакомился с Арамом и его друзьями, его просветил Ашот, тот самый, что проспорил барана.
– Ты когда-нибудь обращал внимание, как ведут себя наши армяне в ресторане? – спросил он тогда. – Будут долго обсуждать меню, громко читать названия блюд, причём, с особенной значимостью прочтут какое-нибудь экзотическое название. А потом дружно сойдутся на привычном: закажут шашлык, много зелени и водку.
Поэтому, бросив на заднее сидение своего автомобиля бутылку водки, Михаил спокойно поехал к Араму. Он ехал хорошо знакомой дорогой, обозревал окрестности и вспоминал, как здесь, на одном из этих холмов, он с Арамом и познакомился.
Лет десять назад это было. Михаил писал этюд и вдруг услышал за спиной голос. Человек говорил по телефону. До Михаила долетали даже не слова, а тембр голоса, интонация, но он всё понял и, когда человек, подойдя, поздоровался, Михаил неожиданного для самого себя ответил:
– Барев.[1]
Он совсем не удивился, встретив в российской провинции армянина. После внезапного и вынужденного переселения народов, начавшегося в девяностые годы, то здесь, то там в России появлялись национальные диаспоры. Не удивился, похоже, и незнакомец.
– Знаешь язык? Откуда сам? – спросил он по-армянски.
Михаилу пришлось отвечать по-русски, мол, сам-то он из России, только вот мама была армянкой, потому и язык знает, но немного. Незнакомец протянул руку:
– Арам Аркадьевич. Но можно просто Арам. Ведь мы, похоже, ровесники.
– Правда? – улыбаясь, протянул руку и Михаил. – Я тоже Аркадьевич. Но можно Миша.
– Договорились. А, знаешь, давай пошли со мной. С друзьями познакомлю. Дорисуешь потом.
И, не дав Михаилу опомниться, стал помогать ему собрать этюдник, краски…
В этот же день произошло то, что, наверное, и сблизило их окончательно. Арам пригласил нового знакомого в дом. Со вкусом обставленная комната, на стенах гравюры. Внезапно Михаил остановился перед графическим портретом тушью – то ли девушка, то ли скрипка. Такого быть не могло: портрет, нарисованный им в молодости, вдруг встретил его.
– Что ты так смотришь? – услышал он голос Арама.
– Нина…
Арам заметно помрачнел:
– Откуда ты её знаешь?
– Познакомились на молодёжном фестивале. С ней и со студентами консерватории. Мы еще к одному замечательному старику заезжали.
– Месропу?
– Месропу.
– Значит, ты тот самый художник? А Нина моя жена. Я тоже должен был поехать с вами, но простудился.
– А как Нина? Где она?
Арам не ответил и перевёл разговор на другую тему.
Гораздо позже всё объяснил Михаилу Ашот, но при этом предупредил:
– Только ты не показывай ему вид, что знаешь, и не говори, что это я тебе сказал.
Из рассказа Ашота следовало, что Нина погибла. Тогда боевые стычки не прекращались. Никто не знал, почему Нина оказалась в приграничном районе, кажется, к родственникам приехала. Она гуляла, и вдруг… Взрыв услышали в деревне все. Прибежали на место. Но что тут можно было сделать? Скорее всего, это была мина, причём, неизвестно, своя или чужая. Арам тогда был в Ереване, когда приехал, гроб был уже закрыт – открывать не стали. Похоронив Нину, Арам перебрался в Россию. Здесь занялся тем, что до него никто не делал: он стал разводить овец.
* * *
У двора Арама Михаил приостановил автомобиль и посигналил. Всё было почти готово: стол накрыт, от мангала идёт ароматный дым. Ашот открыл ворота, Михаил въехал, поставил машину под навес.
– А-а-а! Здравствуй, брат, – Ашот широко улыбался.
– Здравствуй, Ашот-джан. Вот держи, – Михаил протянул ему бутылку.
– Это что? Водка? Э, зачем?! Смотри: в холодильнике полно! – воскликнул он, но бутылку забрал и отнёс в тот самый полный холодильник.
Все словно ждали именно Михаила, и быстро расселись за столом. Последним подошёл
Последние комментарии
22 минут 20 секунд назад
23 часов 43 минут назад
1 день 1 минута назад
1 день 10 минут назад
1 день 12 минут назад
1 день 14 минут назад