Брат Мишка [Алексей Сергеевич Суконкин] (fb2) читать постранично, страница - 3

дитё времени. Не брит, всегда под мухой, курит траву, семь классов образования, в армии не служил, две условные судимости, нигде не работает. Мишка с ним обнимается, как со старым другом, хотя прекрасно понимает, что Якорь тут только потому, что Мишка с моря вернулся с деньгами, и будет (куда денется) всех своих друзей щедро угощать алкоголем и вниманием. Пока деньги не закончатся. Потом Якорь про него и не вспомнит.

На меня Якорь глядит с опаской. Он помнит, как с десяток лет назад я бил маваше в их непререкаемого авторитета.

Подходят еще двое, и Мишка, пьяный уже вусмерть, рад их приходу. Мишкин отец выгоняет всех во двор, и пьянка продолжается на свежем воздухе — в детской беседке, вокруг которой уже сыпет первый ноябрьский снег. Я не могу с ними пить — говорить нам не о чем. Они живут в другом мире, сильно отличающемся от моего. И поэтому я ухожу домой — и так уже голова гудит от спиртного.

Я иду по родному городу. Стоит небывалая тишина. В свете фонарей вижу, как медленно падает снег. Снежинки падают на мои открытые ладони, и тают, не оставляя следа. Асфальт еще черный, а вот газоны уже прикрыты белым пухом. Всё так обычно — и в тоже время необычно. Снег идет сейчас, он шел за много лет до моего появления, и будет идти после меня. В глубине души возникает какое-то чувство восхищения этой вечной красотой — как это я раньше не замечал красоту первого снега?

В подъезде смотрю в почтовый ящик — может быть, там есть газета с программой телепередач. К сожалению нет. И нигде нет. Значит, пойду спать.

Утром позвонила тётка и сказала, что Мишка приполз домой утром, без куртки. Не помнит куда ее дел. Спит пьяный.

Я уехал на работу, и только вечером заглянул к брату: он уже обмывал новую куртку.

— Понимаешь, — Якорь заговорщицки шепчет мне на ухо: — Вчера пока Миха у меня бухал, кто-то украл его куртку. Мы сегодня уже всех выловили, кто с нами пил. Никто не сознается. Жигана мы сегодня в гараже два часа били, не сознается, гад. На ночь его в подвале гаражном закрыли. Пусть вспоминает, куда он Михину куртку дел…

А Мишка уже пьян и весел. Радостно смеется:

— Лёха, у меня вчера кто-то куртку увел. Мы сегодня уже всех спросили.

Я не стал с ними бухать, ушел домой. Наутро с операми из УБОПа уехал во Владивосток — планировать очередное мероприятие по борьбе с организованной преступностью, разворовывающей природные богатства Приморской тайги. Я тогда работал в природоохране, в специализированной инспекции. И с криминалом боролись, как говориться, лицом к лицу. Хотя, если честно признаться… но об этом в другой раз.

Спустя пару дней случайно встречаю Мишку с его мамой и младшим братом. Они шли на рынок — покупать Мишке куртку. Мишка в своём старом, оборванном полушубке.

— Что, — улыбаюсь я, догадываясь о судьбе второй куртки: — Украли?

— Украли, — кивает Мишка. — Но мы с Якорем найдем, кто это сделал!

Мишка полон решимости наказать таинственного вора.

— Три сезона носить будешь! — громко и звонко красноносая хозяйка нахваливает свой товар.

Мы все, кроме Мишки, вдруг заливаемся смехом. Торгашка замолкает, не зная, отчего мы так смеемся.

— Ему бы сутки куртку проносить, — непроизвольно вырывается у меня.

Третью куртку Мишка обмывать не стал, и она, вопреки традициям, задержалась на нём аж на две недели.

* * *

— Опять он куртку где-то потерял, — тётка случайно встретила меня в квартире моих родителей.

— Как так? — я улыбаюсь, так как ситуация уже становится традиционной.

— Бухал у Якоря, — жалуется тётка. — Утром пришел без куртки. В куртке был портмоне, деньги и ключ от квартиры. Сейчас боюсь — если воры знают, чья куртка, то в хату влезут обязательно.

У меня в голове тут же зреет зловещий план.

— Так, замечательно!

Тётка вздыхает:

— Что замечательно?

— Мишка должен сегодня всем своим друзьям похвастаться, что завтра ему поставят новую железную дверь! И что сегодня ночью в квартире никого не будет — что вы все уедете в гости к знакомым в деревню!

— Какую еще дверь? — удивляется тётка. — У нас на новую дверь денег нет!

— Не важно. Главное — чтобы об этом все знали!

— Зачем? — она не может понять, зачем мне это надо.

— Я останусь на ночь в квартире, и посмотрю, кто придет.

Тётка начинает понимать мой коварный план. Она заговорщицки улыбается.

— Только младший сын должен приехать из Владивостока или сегодня, или завтра, — говорит она.

— Это не страшно. На месте решим.

В общем, со своим товарищем по службе я еще засветло захожу в квартиру. Семейство уезжает в деревню, закрыв снаружи дверь. Мы с Олегом отрабатываем варианты действий, потом садимся играть в карты. С наступлением темноты пересаживаемся в мягкие кресла. Ждем.

Это самое сложное — научиться ждать. Тот, кто считает время, потраченное на засаду пустым, тот никогда ждать не научится. Лично я быстро привык часами не выдавать своего присутствия в любой засаде, так как всегда знал — впереди