Порочный [Екатерина Николаевна Савенкова] (fb2) читать постранично, страница - 66

в самое сердце. В меня будто воткнули нож, повернули на триста шестьдесят градусов и вонзили еще глубже…

– Уйди… Пожалуйста, уйди… Я не хочу видеть тебя таким. К тому же, не дай бог выйдут родители…

Я не стал ничего говорить. А зачем? Она сама уже все сказала.

И я ушел, не проронив ни слова.

Я не хотел идти домой. И не пошел. Я не хотел оставаться со своими демонами в четырех стенах. Нам было тесно.

Я шел, не разбирая дороги. Ночное небо было неотразимо, но я все равно смотрел под ноги.

Позже я осознал, что пришел к мосту.

– Не хочешь искупаться?

– Тебя ждут… Уже давно ждут…

– Перелезь через перила, ну же!

– Убийца, ты убийца…

Гадкие голоса стали невыносимы.

А что, если прислушаться к ним? Что, если это все не зря? Что, если их бессвязные предложения содержат какую-то важную информацию, просто нужно посмотреть под другим углом? Что если, расшифровав их слова, я выйду на какой-нибудь новый уровень?

Внезапно я услышал, как меня кто-то окликнул. Я обернулся.

За спиной стояла моя… мама.

– Родной мой, что ты наделал?

На ней была та же одежда, как несколько лет назад. Как в тот последний день, когда я видел ее. Я понимал, что это тоже глюк.

– Я должен был, мам. Вы же сами учили меня защищать слабых. Делать все по совести. Быть справедливым.

– Но мы не учили тебя убивать. Ты не был вправе делать это. Я очень огорчена тобой, сын. Мы очень огорчены…

Выражение лица матери приобрело очень суровый вид.

– Я сделал то, что было нужно. И ни капли не жалею об этом.

– Это было очень жестоко, Паш. Ты стал таким же…

Мои кулаки сжались.

– Таким же, как кто?

Внезапно лицо матери начало меняться. Она сама начала меняться. Вытянулась в росте, увеличила ширину в плечах, затем и полностью поменяла свой облик.

– Таким же, как я, – усмехнувшись, ответило существо.

Передо мной стоял уже совершенно другой человек. Даже не человек. Монстр. Тот, от голоса которого тряслись поджилки и немело тело.

Да, это был он. Тот, кого я отчаянно пытался забыть, но моя память все равно предательски вырисовывала его образы.

Отец Тимура. Собственной персоной.

Надо же, а я думал, что мы встретимся только в аду, стоя в нескончаемой очереди за очередной порцией какого-нибудь говна.

Кулаки сжались так, что ногти безжалостно впились в кожу. В голове что-то пульсировало.

А Чудовище оставалось спокойным, как удав. Безмятежно улыбаясь, оно продолжило:

– Да-да. Мы с тобой одинаковы. Ты – такой же…

Его слова действовали на меня как яд.

Я набросился на него.

– Мы разные! Ты тварь, убийца! Ты убил двух совершенно невинных людей! Мы ничуть не похожи…

– Хорошо, я убил двух. А сколько судеб загубил ты, мой дорогой?

– Они не были невиновны. Они заслужили.

Внезапно слева от меня появился Влад. Он был чем-то похож на мумию. Безжизненный. Без каких-либо эмоций.

– А ты подумал, что будет с моей бабушкой? Кроме меня, у нее больше никого не было.

Затем откуда-то подошел Коля.

– Ты отнял меня у родителей. Что с ними теперь будет? Как они перенесут смерть единственного ребенка?

Потом вышел Данил.

– А что будет делать маленькая сестра без любимого брата? Ее мозг вряд ли с этим справится.

Ребята все выходили и выходили. И с каждым разом я начинал все больше и больше сомневаться в правильности содеянного.

Внезапно я подумал: а действительно, правильно ли я поступил? Разумно ли это было с моей стороны? И чем я теперь лучше того Монстра?

А ничем. Я такой же. Или даже хуже. В отличие от меня Чудовище загубило только одну семью…

Действительно, что я наделал?

– Вот видишь. Ты стал таким же, как и я. Поэтому и закончишь также, – язвительно сказало Чудовище.

Затем мой взгляд обратился на край моста.

Я перелез через перила, посмотрел вниз. В мутной воде отражалась луна, спокойные волны слегка перекачивались, играя друг с другом в салки.

Голова болела так, что казалось, будто она сейчас взорвется.

Достал телефон. Начал печатать сообщение.

Не знаю, сколько времени прошло с этого момента. Перечитал написанное.

– Молодой человек, что вы там делаете? – внезапно услышал рядом с собой чужой голос. И он был не в моей голове.

«Отправить».

Я обернулся. Метрах в пятидесяти от меня стояла женщина. Тусклый свет фонарей освещал ее испуганное личико. На вид ей можно было дать лет тридцать –