Wahnsin [Егор Козаченко] (fb2) читать постранично, страница - 3

солдатской рутины. Что ж, в таком случае товарищ Артём отправляется сию же секунду в каморку уборщика, говорит старику, что лично капитаном крепости ему назначен выходной ровно 3 дня, а на протяжении этих самых трёх дней, сам Артём будет исполнять тяжёлый труд уборщика, то есть: убирать конюшни, начисто вытирать пыль в моей комнате, подметать в казармах, выкидывать мусор, оставшийся после приёма пищи солдатами и так далее. Товарищ Артём, вам ясна ваша задача? Работаем!». Только капитан закончил говорить, Артём мигом выскочил из Цитадели и, облегчённо вздохнув всей грудью, направился к старику Фридриху, который стал уборщиком в Варшавской крепости, после пленения его в Восточной Пруссии во время Российского Наступления 1914 года.

– Что касается вас, господа, – продолжил невозмутимо капитан, – у меня есть план по обороне Варшавской крепости. Взгляните сюда, – капитан указал пальцем на ворота крепости, обозначенные на карте под цифрой 1, – в 15 метрах от ворот будет располагаться 59-ая пехотная дивизия. Она займёт фланги в лесу, вон там (указал пальцем на два леса справа и слева от дороги, скрывавшихся за холмами, небольшое количество войск останется на центральной дороге. Когда кайзеровская армия начнёт наступление на крепость, прикажем центральной группе войск отступить внутрь и встретится с 1, 2, 3 и 4 полками 77-ой пехотной дивизии, однако не станем запирать ворота. Когда немцы подойдут как можно ближе, уже укомплектованная центральная группа начнёт контрнаступление из крепости (мост через крепостной ров был настолько широким, что на нём возможно было вести боевые действия), а оставшиеся полки 59-ой пехотной дивизии, ранее уже занявшие фланговые позиции, начнут наступление слева и справа, с целью окружения большого количества немецких войск и уничтожения их полностью. Дальше начнём контрнаступление по всему фронту и оттесним немцев от Варшавы. Дорога широкая, так что нашим войскам будет, где развернуться. По расчетам Петроградского центра командования немцы должны начать наступление примерно через день. У нас будет время подготовиться и осуществить наш план. Лейтенант Астапов!

– Да, господин капитан, – выкрикнул лейтенант, резко подняв голову.

– Вам поручено командование над 59-ой пехотной дивизией. Младший лейтенант Шубаев!

– Слушаю!

– Вы будете командовать действиями 77-ой дивизии. Ну а вы, господа сержанты и старшины, будете координировать отдельные полки, составляющие 77-ую и 59-ую дивизии. Вот список, в котором ясно прописано, кому какой полк будет подконтролен. Сержант Соколов, возьмите и повесьте в сержантской казарме. Всем задача ясна?

– Да, господин капитан! – хором крикнули все присутствующие офицеры и члены старшего рядового состава.

– Свободны.

Солдаты разошлись. Лейтенант Астапов отправился в свою личную комнату, недавно выделенную ему в крепости. Он был офицером, а в свободное время писал стихи. Вот и сейчас он сел за стол, взял карандаш и стал усердно раздумывать над следующими строчками своего нового стихотворения «Мир».

Младший лейтенант Шубаев отправился на задний двор крепости, где располагались конюшни. Там стоял его любимый вороной конь, с которым он прошёл обе Балканские войны, с которым вместе он рос, кормил в детстве, катался, держа отца за руку, слушая громкий раскатистый смех своей младшей сестры Верочки. Воспоминание так резко навалились на офицера, что он даже слегка покачнулся и присел на лавку, стоявшую рядом. Однако воспоминания также резко отступили, как и нахлынули всего пару секунд назад. Он встал, отряхнулся и отправился кормить своего любимца.

Что касается двух друзей, те пошли обратно, на свой аванпост, откуда им было велено наблюдать за местностью.

Судьбу Артёма мы уже знаем.

Сидя на холодном башенном полу, Дмитрий вдруг сказал:

– Представляешь, недавно сон снился. Вот даже и не знаю, к чему он.

– Ну давай, исповедуйся.

– Сижу я значит за столом, ем. Борщ ем, приготовленный отцом. Вот, хлебом закусываю, а запивая вином. Причём таким хорошим вином, крепким. Вот один глоток только сделаешь, и уже голова кругом идёт. Ем, а отец мне значит говорит: «Слушай, сынок, ну ты хоть расскажи, как там в Болгарии дела? Порадуй отца своего, да ответь: побеждают наши братья Сербы, или нет?». «Побеждают», – отвечаю ему, – «вон, недавно Видин штурмовали. Побеждают, отец». Сижу, дальше ем. Тут чувствую, что суп какой-то не такой. Я ещё одну ложку зачерпываю, в рот сую и глотаю, да всё-таки не такой. Опускаю я голову вниз и вижу, что в тарелке у меня не борщ совсем, а вязкая какая-то, тягучая масса черного цвета. Тут я перепугался уже не на шутку, кричу «Что ты мне, старый, сварил?!» Беру рукой бокал с вином, делаю глоток, а вино кислое, да и вкус не тот. И тут я понял, что в бокале моём кровь! Настоящая кровь, человеческая! У меня уже лицо вспотело, поднимаю в гневе голову, а напротив меня не отец, а дьявол сидит. С рогами, вилами, а сзади, за спиной, ворота в ад. Вижу там красные скалистые обрывы, вижу башни разрушенные