Фиаско «Победителя» [Оюс Бертович Гуртуев] (fb2) читать постранично, страница - 42

Виктор знал, что в подобных ситуациях все решается практически в первые дни. На третий день он не выдержал — отправил Сатере записочку в передаче, чтобы тот не выболтал лишнее. Обещал вытащить из камеры подчистую. Так и не узнал Виктор, что записка перехвачена, изъята и направлена на экспертизу.

А у следователя Гашаева постепенно разбухала папка с материалами дела. Еще в день задержания Сатеры он отвез баранов в горное село, загнал их к соседским, такой же породы, баранам и овцам и предложил старой Кезибан тут же, при свидетелях, опознать своих, украденных прошлой ночью. Старушка быстро нашла, ткнула в них указательным пальцем сухой узловатой руки и на радостях тут же предложила следователю любого из них. Гашаев шутя, а вскоре уже с нескрываемой досадой стал втолковывать при всех, что, желая добра от души, она тем не менее позорит милицию таким предложением.

— Что только подумают вокруг?! — горячился Гашаев. — Мы для себя, что ли, искали их? Не надо так, мамаша. Вашим добром вы и пользуйтесь.

— О, аллах! Да ты разве чужой мне человек? Ты же как внук для меня. Отведаешь с друзьями мяса моего жертвенного барашка, старую Кезибан добрым словом вспомните, сил наберетесь, чтобы лучше работалось, нам на радость...

С трудом сдерживая эту напористую старушку, Гашаев оформил протокол опознания, попрощался с собравшимися у дома жителями и уехал тотчас.

Когда следователю принесли заключения экспертиз и результаты сравнительного анализа почвы у сарая, на дороге у дома, в «Жигулях» и на туфлях Виктора Короба, на повторный допрос был вызван Абдулла Хотов.

Мучавшийся в неведении и не знавший, где Виктор и что он рассказал в милиции, Сатера опять стал все валить на себя, утверждая, что был один и делал все по пьянке, а потому многого не знает и не помнит. Но следователь задавал такие вопросы и так говорил, будто сам был с ними. Сомнения охватили Сатеру. «Может быть, этот Виктор уже все рассказал, да так, что я во всем виноват, — подумал Сатера. — Этот жук на все способен. А иначе откуда следователю знать, что я впереди шел, что Виктор только стоял у двери, но сам не притронулся к этим баранам? Выходит, он честный, искренний, а я — ворюга? Ну уж, не-ет».

Гашаев внимательно наблюдал за поведением Сатеры. Постепенно и методично своими конкретными вопросами, объяснением противоречий в словах Сатеры, предъявлением заключений эксперта следователь подвел его к единственной правильной мысли — дать теперь уже правдивые показания.

Истекали третьи сутки с момента задержания Сатеры, когда в отделе появился вызванный следователем по повестке, но все такой же рисующийся, пахнущий дорогими духами Виктор.

Все еще «неотразимый и сильный», как представлял его Сатера. Блестящая лаком «Волга» с отцовским шофером стояла неподалеку, ожидая его.

Допросив Виктора по конкретным обстоятельствам, уже подробно отраженным в деле, Гашаев убедился, что он будет отрицать все, что не нашло подкрепления в материалах дела. И тогда Виктору были предъявлены результаты заключений и выводы эксперта Денисова. Выходило так, что Виктор садился в угнанную машину в городе, с места стоянки. Следы Виктора были зафиксированы перед дверью сарая, тесьма на двери перерезана ножом, принадлежащим ему.

Внимательно прочитав и планируя в уме линию защиты, Виктор осторожно спросил:

— А ошибок не мог допустить ваш эксперт? Сами подумайте, зачем мне все это? Не логично. Я ведь достаточно обеспечен, из семьи, где закон уважают не на словах, а на деле. Неужели я должен нести наказание за то, что какой-то придурок вроде Сатеры повез меня кататься на чьей-то машине и завез черт знает куда?

— Вы снова врете, — сухо парировал Гашаев. — Внучка потерпевшей опознала вас на предъявленных фотографиях, как знакомого по городу человека, привозившего ее домой дважды. А вот Сатеру-то никто в этом селе не знает и не видел. И еще, — добивал его следователь. — Записочка ваша так до Сатеры и не дошла. А что она написана вашей рукой, вот заключение. — И следователь показал подписанную экспертом бумагу о тождественности почерков.

— Ну что? Надеюсь, теперь лучше понимаете свое положение?

Надолго замолчал Виктор, ошарашенный всем, что довелось ему увидеть и услышать сегодня в кабинете этого следователя.

Гашаев не торопил его. Он подошел к окну и открыл форточку. В это время Виктор решил встать, подойти к нему, постараться хоть как-то договориться с этим «упрямым», как он понял, следователем. Но тот, обернувшись, коротко и холодно приказал:

— Сядьте! Допрос еще не окончен!

— Я хотел, — начал Виктор, усаживаясь и думая, что же предпринять, чтобы выйти отсюда. — Я хотел, чтобы вы занесли в протокол следующее. Во-первых, машину водить я не умею, поэтому в угоне меня невозможно обвинить. Во-вторых, что касается баранов, так я этому барану-Сатере шутя просто сказал о них. У меня и умысла не было совершить кражу, просто хотелось его заинтересовать, чтобы он меня к той девушке отвез, в село. Я и не