Мой сосед отпускает [Александра Огеньская] (fb2) читать постранично, страница - 2

ботинки, промочил ноги и всё же простыл. Горло саднило даже несмотря на три пастилки, употребленные подряд.

Ехать предстояло на другой конец города, а, значит, на велосипеде, потому что по позднему времени надеяться на автобусы смысла уже не было. Велосипед Кларенса зовут Найджелом, и Кларенс заклял его ещё в детстве, так что велосипед надёжен.

Но ночь. Понимаете, городская ночь — это вам не в каком тихом селе. Город стоит на этом месте уже тысячу лет, это же одних только отпечатков жителей — на всю эту тысячу. А ещё столько всего произошло. Люди рождались, умирали, воевали, убивали друг друга… Какие-то обычные человеческие трагедии, какое-то горе, какая-то радость, безумие опять же.

И потом, город — это ведь не только и не столько даже люди.

— Едем, — сказал Кларенс Найджелу, и тот послушно зашурхал шинами, сперва неуверенно, а потом уже быстро.

Дождь, который лил весь день, ночью не прекратился, но сник до мороси. Скоро Кларенс промок, потому что зонтик не особенно-то помогал. Промок, замёрз и думал, что за заказ, пожалуй, надо было такую цену запросить, чтобы заказчица сама его отозвала. Но все задним умом крепки.

Впрочем, добрался быстро и без происшествий, только однажды крыса бросилась через дорогу и едва не попала под колеса, дурочка.

Дом заказчицы оказался мелкий и на краю парка. Намеренно неухоженный, весь извитый хмелём и диким виноградом, кое-как освещенный чахлыми фонарями и луной, днём он, наверно, был довольно мил, а ночью — откровенно зловещ.

Кларенс надеялся, что горячий чай ему все же предложат. Он припарковал велосипед у забора, постучал в дверь, и та сразу тихо отворилась. Видимо, его очень ждали. Сразу пахнуло в лицо очень тёплым, почти горячим воздухом. Да, с котлом явный непорядок.

— Хозяйка?

Откуда-то слева выскочила встрепанная женщина довольно почтенного вида и возраста. Поправила лезущие в глаза волосы, вытерла мокрые руки о бока.

— Пани Лина?

— Линка? Нет, я её мать. Она в прачечной, это по коридору направо и вниз. Вы ведь техник?

— Да.

— Идите же скорее!

Коридор, тесный и душный, довел до лестницы в цокольный этаж. В цоколе стоял жар как в аду, что, в общем, было понятно.

— Совсем взбесились! — жалобно воскликнула женщина значительно моложе хозяйки, кидаясь навстречу. — Со вчерашнего дня котел барахлит, то страшно холодно, то страшно жарко, но сегодня — это ж какой-то сумасшедший дом!

— Я разберусь. Позвольте…

В котле бесы и действительно устроили адскую вечеринку. Стало не до чая.

***

Сказка про Пана Возжика, в сущности, очень проста. По крайней мере, в том виде, в каком Ковжеку её рассказывала мать. Пан Ёжик этот, который из сказки, страдал от социальной депривации. Иначе говоря, никто не хотел с ним дружить, потому что он колючий. Но однажды он спас от лисы маленькую мышку, обернувшись вокруг неё комком. И, соответственно, стали они с ней дружить. Но вся пикантность истории заключалась в том, что ёжики переносят бешенство, хотя и не являются его источником и сами им не болеют. И стоило бы, в общем, не их колючек опасаться.

И мать объяснила Ковжеку, что они с ним как раз такие ежи. Он бешенства нет лечения, ни магического, ни фармакологического, как нет лекарства и от смерти в целом. Но есть разница, как умирать. И то, что от людей их таланта обычно шарахаются, так это не потому, что они заняты чем-то плохим, а просто потому, что люди боятся. Даже не их самих, а то, что их появление может означать. С этим нужно смириться. Всё ещё будет.

И у Ковжека действительно многое уже есть, тут мать права. Он доволен своей жизнью настолько, насколько это возможно для человека его профессии.

***

Кларенс четыре чёртовых часа договаривался с бесами, потому что экземпляры были интересные, краснохвостые, наверно, лесные. По крайней мере, в городе таких точно не встретишь. В общем, прихлапывать таких было обидно, а можно было взять для коллекции и исследования. Поэтому он их всячески завлекал, уговаривал, даже накапал им мёду из пузырёчка, прибереженного на такой случай. Бесы мёдом интересовались, но дичились и близко не подходили. Не тащить же их вместе с котлом.

В конце концов Кларенс взмок, разозлился и вымотался окончательно и сказал им:

— Тогда прихлопну нахрен. Задолбали.

И бесы как-то прониклись. Языка человеческого они, конечно, не понимают, но интонация их, видать, впечатлила. Они еще чуток попереминались, посопели, но потом послушно выкатились в подставленную бутыль и за стеклом тихо, тревожно заискрились.

— Нормально всё будет, — пообещал им Кларенс.

Большая часть людей относилась к мелким бесам как к тараканам — брезгливо и начисто оказывая в праве существовать, быть интересными и достойными исследований. Кларенса же они завораживали. Они не вызывали у него ни омерзения, ни трепета, а бояться их и вовсе было глупо. Не такие уж они и опасные. Пакостники, да. Лезут везде — тоже да. Но со своим очарованием. Родители, конечно, хотели, чтобы он занимался