Здравствуй, друг! [Полина Люро] (fb2) читать постранично, страница - 2

инженера. Быстро попрощавшись и еле сдерживая нарастающее раздражение, поспешил к автобусной остановке. И зачем, спрашивается, приезжал? Только время потерял и ещё больше расстроился, слушая доносившееся вслед:

— Я ей всегда говорил, что от тебя проку не будет!

На моё счастье автобус подъехал точно по расписанию, спасая от насмешливых взглядов любопытных соседей, бывших в курсе наших с ним отношений.

Дома для Джейн пришлось сочинить историю о том, как я умудрился пораниться, помогая отцу ремонтировать сарай, и хоть было стыдно врать любимой, но ещё больше не хотелось пугать её своими заскоками. Вечером, накинув на плечи тёплый кардиган и, прихватив пару банок пива, открытых заботливой женой, вышел в наш небольшой сад за домом.

Осень подступила уже совсем близко, и по вечерам было прохладно, но до первых заморозков сад сохранял свою первозданную красоту. Я любил здесь отдыхать или бродить по пустынному в это время берегу озера, не глядя на часы, но сегодня остался в саду. Слова отца о банде и моём хулиганском детстве почему-то никак не укладывались в голове. Я совсем не такой ― спокойный, неконфликтный человек.

Сделав глоток из банки, усмехнулся:

— Спокойный, да неужели? А что тогда у меня с руками, что я сегодня вытворял? Неужели в россказнях отца есть зерно правды, забытой после аварии автобуса много лет назад?

Я был расстроен и поэтому, наверное, вернувшись домой, выпил ещё. Получилось больше, чем обычно себе позволял, зато, несмотря на ноющую боль в руках, быстро уснул.

И вот тут меня накрыло: удивительные события, пережитые этой ночью во сне, были настолько реальны, что заставляли безоговорочно поверить в возвращение утраченных воспоминаний, оказавшихся совершенно не такими, как я ожидал…

Сначала увидел себя стоящим на пепелище того, что раньше было моим настоящим домом. Там, под его обломками навсегда остались родители, сёстры и два старших брата. Я ещё даже не успел осознать и оплакать свою потерю, как деревенский староста, не глядя на юный возраст, втолкнул меня в нестройную колонну новобранцев, собранную из уцелевших ребят для пополнения поредевших рядов нашей армии.

Стояла осень, предзимье, с его всепроникающим холодом и подмерзающей по ночам грязью, вонью солдатских палаток и гниющих кровавых ран, стёртыми до мозолей ногами и бесконечной усталостью от многодневных переходов… На меня снова обрушились злые окрики командиров, удары плетью за любое неповиновение, холодные, надменные взгляды магов, проезжавших мимо на своих ухоженных, как и они сами, лошадях. Моя ненависть к ним и непонимание того ― зачем я здесь?

Эта проклятая война между соседними государствами за пустынные, но такие многообещающие, по словам магов, земли продолжалась десятилетиями. Война богатых за ещё большие богатства, из-за которой у пятнадцатилетнего мальчишки на глазах погибла вся семья.

— Ненавижу их! ― повторял я изо дня в день, и только это отчаянное чувство помогало мне держаться.

В короткие минуты отдыха представлял, как медленно и жестоко убиваю всех, ― командиров, смеющихся над «тупой солдатнёй», их прихлебателей, готовых за любую провинность вздёрнуть на первом попавшемся суку своих же полковых товарищей, а особенно этих страшных и непостижимых для простых смертных, магов. А как могло быть иначе в стране, которой они фактически правили.

Убеждённый, что всё зло исходило от магов, я ненавидел их больше всего. Букашек вроде меня они просто не замечали, легко втаптывая в грязь копытами своих белоснежных коней, укрытых шелковыми попонами с вышитой серебряной вязью ― их отличительным знаком. Эти неприкасаемые с холодными бесчувственными глазами и такими же сердцами в чёрных с серебром одеждах. Их боялись и ненавидели все, а ещё им завидовали; только не я ― мне достаточно было одной лишь ненависти…

Я знал, что никогда не смогу свершить свою месть, но мечтать-то об этом никто не запрещал. А что оставалось ― только думать о ней и скорой, по возможности, быстрой, смерти. Этого я насмотрелся с лихвой: успел привыкнуть к виду и запаху крови, страшных ран, перекошенным от боли лицам знакомых и совершенно чужих людей. День за днём, месяц за месяцем…

А потом это случилось: противник пустил в ход заклинание, после которого земля встала дыбом, размягчившись, как ледяная каша, образовав многочисленные ямы-ловушки. Они проглатывали солдат, утягивая их вниз, и снова закрывались с чавкающими звуками. Где и в какой момент могла открыться такая ловушка ― предугадать было невозможно. Мы все оказались обречены: и командиры, и те маги, что не успели вовремя умчаться на своих рысаках подальше от этой катастрофы.

Наш полк стоял в лесу, когда это началось: вокруг дрожала земля, то и дело падали огромные стволы деревьев, выворачивая к небу свои чудовищные корни. Люди и кони, обезумев, разбегались в разные стороны, наивно надеясь на чудесное спасение. А я из-за шока, напротив, успокоился и