Дороги Сонхи [Антон Орлов Ирина Владимировна Коблова] (fb2) читать постранично, страница - 2

– Будь я вурваном, сплясал бы на радостях, – произнес Верховный Маг с непроницаемым выражением на широком одутловатом лице. – Сдается мне, здесь в числе прочего тот самый знаменитый рецепт Фагреби… Хотя кто его знает, не настолько я силен в камтоке, да и никто у нас не силен. Погляди еще ты. Ежели это так, для науки весьма любопытный факт.

Суно отправил «Рубиновые записки» в свою кладовку, скептически хмыкнув: факт, может, и любопытный, но ежели поделиться открытием с ученым сообществом – неловко получится. Книгу-то они сперли. В лучших традициях сказочных магов. Хотя, с другой стороны, кто мешает им заявить, что это экземпляр Ложи, чудом уцелевший после смуты?

Фагреби Акрамон Вечный был вурваном, но жил среди людей, успешно скрывая свою истинную сущность. На тот момент, когда его все-таки упокоили, он был матерым кровососом, разменявшим не одну сотню лет, а выглядел цветущим юношей. Во всяком случае, так утверждалось в сохранившихся с той поры документах. Как ему это удавалось, можно только догадки строить, этот секрет Фагреби унес с собой в серые пределы. Скорее всего, использовал какой-то артефакт вроде того ожерелья, которое выманила у Дирвена Лорма. Впрочем, в некоторых древних источниках утверждалось, что это был не артефакт, а заклинание.

Все это, несомненно, представляло немалый интерес для специалистов. Но Суно Орвехт не был ни историком, ни языковедом, ни охотником на вурванов – у него другая специализация, он дознаватель и экзорцист. А еще он ближайший помощник Верховного Мага. И если Шеро хочет, чтобы он потратил время на чтение «Рубиновых записок» – значит, на то есть причина.

В тюрьме кормили три раза в день – жидкой кашей на воде, зато эту кашу у тебя не отнимут ни другие оголодавшие босяки, ни гораздые на издевки гнупи. И лучше спать на тюфяке, чем на куче мусора. Вдобавок не били, если не считать синяков, которые им наставила при задержании бывшая королева. Но самое главное – здесь каменные стены, крепкие засовы и мощные охранные заклятья. Если бы Куду и Монфу вынашивали планы побега, их бы все это удручало, но они втайне радовались тому, что мерзкие прислужники Тейзурга до них не доберутся.

После того как Дирвен и Лорма покинули Аленду, а Чавдо Мулмонг был убит, они остались без покровителей. Дирвен поддерживал с ними связь, и они добросовестно собирали для него информацию, не теряя надежды, что он все-таки заберет их отсюда. Хотя могли бы догадаться, что нет у него такой возможности. В конце концов он без обиняков заявил, что не нанимался решать их проблемы, у него своих проблем хватает, а Куду и Монфу ему нужны, как дохлый чворк на блюде – и больше на связь не выходил. К тому времени выброшенные из своей эпохи ученики Унбарха совсем поиздержались, вдобавок их выследили гнупи – и опять начались прежние мытарства. Одно хорошо, сейчас лето, не приходится стучать зубами от холода, но вслед за летом наступит осень, а потом и зима.

Защищаться от своих преследователей с помощью магии они не смели, опасаясь, что Тейзург тогда лично явится, чтобы подвергнуть их новым мучениям. И каждую ночь они становились добычей демониц-зыбелий, которых теперь называют снаянами: за порогом яви их поджидали мутные, тягостные, безысходные кошмары, всегда об одном и том же, и в этих снах они понимали, что будет дальше, но ничего не могли изменить. Просыпались изнуренными – зыбелии кормятся жизненной силой своих жертв. Куду и Монфу с горем пополам давали отпор оборванцам, с которыми приходилось конкурировать за объедки из мусорных домиков, но на большее их не хватало.

Тюрьма Ложи стала для них воистину островком спасения.

В тот вечер они ковыляли по залитой вечерним солнцем улице с доходными домами и высматривали какую-нибудь чайную или трактир. Вид у них был ледащий, и когда они возле дверей заведений рассказывали о том, что потеряли все нажитое во время смуты, сердобольные горожанки верили. Порой им перепадал огрызок булки или недоеденный пирожок – с капустой, с повидлом, иной раз даже с мясом. Главное, съесть подаяние на месте, пока гнупи не отобрали. Те отнимали у них не всю еду, кое-что оставляли, но не из милосердия, а чтобы жертвы не околели с голодухи. Если бы набраться сил, появились бы шансы ускользнуть из ловушки… Но на это надеяться не приходилось.

– Смотри, новая чайная, – показал Монфу. – И девицы…

– Вдруг чего дадут, – безучастно согласился Куду.

Нынче утром гнупи подстерегли их, когда они проходили под старой каменной аркой, и сыпанули сверху едкого перца, злорадно хихикая. В носоглотках до сих пор свербело, глаза слезились. Но все же они разглядели над дверью то ли чайной, то ли кондитерской нарядную вывеску «Сладкая