Это нужно живым. Психология и педагогика военно-поисковой работы [Олег Всеволодович Лишин] (fb2) читать постранично, страница - 66

отношению к этой массе практически не велась, так как силы опытных, кадровых, убежденных поисковиков были поглощены своими прямыми обязанностями — работой на местности. При соотношении массы новичков и опытных поисковиков примерно 3 к 1 влияние общественного мнения было сильно подорвано, так как для руководителя группы новичков какой-то там казанский "Снежный десант" ни в чем не указ и даже объект для нападок: почему не подготовили нам "перспективный" участок работы, где бы мы без особых хлопот могли отыскать десяток-другой медальонов? В такой мутной воде совсем неплохо чувствовали себя люди вроде тех двоих, которые пришли в избу местной жительницы, пережившей здесь войну, и допытывались у нес: не знает ли она в округе немецкие военные кладбища? Ребята эти были, как оказалось, из Ленинграда. Впрочем, ленинградская группа их практически не знала, появились они в ней перед самым отъездом в Новгород по объявлению в газете. Случайность? Возможно. Но зачем тогда такие объявления?

В день нашего отъезда на станции Чудово дозоровцы с возмущением обнаружили, что на штормовках их попутчиков-горьковчан во всю спину красовалась надпись: "Готт мит унс!" Последовал длинный и тяжелый разговор с руководителями группы, педагогами (!). Те никак не могли взять в толк, почему не уместно было являться в Долину смерти с надписями, 47 лет назад украшавшими пряжки поясов гитлеровских солдат. Боимся, что только численный перевес и решительный тон наших ребят избавили нас от хорошей драки. Уходя на поезд, горьковские поисковики обещали снять свои расписанные штормовки.

Вот она, политика! Анализируя эту встречу, мы вспомнили, что именно эта горьковская группа при работе на воронке оставила после себя целую груду солдатских костей неубранными. Горьковчане сочли неудобным для себя доставать кости из остатков солдатской обуви.

По лагерю ходили слухи, что ребята из какой-то приехавшей группы фотографировались в гитлеровских касках и с соответствующей жестикуляцией. Что за группа — узнать не удалось. И это тоже политика, она же воспитательная работа.

Хотим мы или не хотим, политика без спроса входит в наш дом с утренней почтой, с телевизионной передачей, с голосом диктора радио, с беседой с соседом, сослуживцем, женой, сыном или дочерью. Будни требуют от нас выбора своей позиции, своего отношения к событиям. Можно не хотеть ничего знать, ничего решать, но отказ решать — это тоже решение, только с завязанными глазами. В жизни народа, как и в жизни человека, мгновения выбора, определяющего дальнейшее течение событий, чередуются с отрезками пути, когда всем приходится в известной мере плыть по течению, и изменить при этом что-либо уже трудно. Как и в жизни отдельной личности, в жизни социума нет на перекрестке регулировщика или знака, предупреждающего: "Внимание, опасный поворот!" Чаще всего выбор народа складывается из сотен тысяч и миллионов поступков людей. Каждый из нас — из прошлого, слеплен этим прошлым, и каждый, отталкиваясь от себя самого, уходит в будущее — в себя завтрашнего. Рассчитывать, что на крутом переломе истории такой переход в будущее для миллионов произойдет без борьбы, подчас принимающей жестокие формы, было бы наивно. Важно в такие эпохи отдавать себе отчет, с кем ты и против чего выступаешь. "Образ врага" — это, может быть, и плохая фантазия, но еще хуже, если враг возникает перед тобой безо всякого образа, внезапно, в черной яви Коканда или Сумгаита. Нашим детям необходимо знать, во имя чего им стоит рискнуть жизнью. Важно только, чтобы им не выпала страшная участь быть преданными своими учителями и своими руководителями.

Дописывая 9 июня 1943 г. последний листок своей последней, созданной в фашистской тюрьме книги "Репортаж с петлей на шее", один из самых человечных людей нашей эпохи Юлиус Фучик, как нам кажется, думал о том же самом: "Люди, я любил Вас! Будьте бдительны!"