Опека [Юрий Лантан] (fb2) читать постранично, страница - 2

умывания, но ее перебили.

— Кто вы такие? — раздался резкий голос.

В комнате стояла худощавая женщина в мокром от дождя плаще. Ее маленькое лицо, обрамленное паклей влажных волос, напоминало печеное яблоко — желтое и сморщенное; колючие глаза недобро буравили Инну и Свирина. К ногам женщины жались девочка и мальчик лет девяти, похожие друг на друга: белокурые, ясноглазые, бледные. Близнецы, одетые в намокшие под дождем курточки и джинсы, испуганно таращились на незнакомцев.

— Участковый уполномоченный лейтенант Егор Свирин, в сопровождении инспектора отдела по опеке и попечительству. — Полицейский показал удостоверение. — Пришли с вами побеседовать.

— Не о чем мне говорить, — огрызнулась Пичугина. — Уходите.

— Вы незаконно занимаете помещение. Предъявите паспорт и документы на детей.

Женщина нахмурилась, закусила губу: похоже, общение с представителями власти пугало и нервировало ее, и она хотела как можно скорее избавиться от внимания непрошеных гостей. Мгновение поразмыслив, женщина кинулась к сумкам у стены и зарылась в них в поисках документов.

Пока Свирин проверял паспорт и свидетельства, Инна присела возле Тани и Миши. Близнецы напоминали затравленных зверьков, и при взгляде на их перепуганные лица у Инны дрогнуло сердце, пробудив забытые воспоминания.

— Не бойтесь, — мягко сказала она. — Мы хотим вам помочь.

— Нам уже помогают, — выдавила Таня.

— Кто?

Девочка переглянулась с братом, а затем опасливо зыркнула на приемную мать.

— Нам нельзя говорить, — прошептала Таня.

— Вас кто-то обижает?

Девочка не успела ответить: черной вороной подлетела Пичугина, схватила детей за руки и увела на кухню.

— Картошка в сковороде, ешьте, — скомандовала она близнецам и с воинственным видом вернулась в комнату к Инне и полицейскому. — Ну как, довольны? С документами все в порядке. Дети сыты и здоровы. Вы можете убираться.

— Мы не можем уйти, пока не выясним, почему вы переехали в эту дыру. — Свирин вернул паспорт Пичугиной. — После смерти мужа вы несколько раз переезжали. В чем причина?

— Нам не нравились условия, — с вызовом ответила женщина.

— Но вам нравится этот барак? — поддел Свирин. — Вам нравится гадить в пакеты и мыться в тазах?

Пичугина побелела, тонкие губы сжались нитью.

— Мы убегали, — тихо произнесла она, — потому что он шел за нами.

— Кто «он»? — Свирин насторожился.

Пичугина взглянула на него затравленно, словно раздумывая: довериться или нет? Но что-то внутри переломило женщину, она потемнела лицом и глухо процедила:

— Пожалуйста, уходите. Вы все равно не поймете.

Инна подошла к Пичугиной и, дотронувшись до ее плеча, участливо сказала:

— Лариса, я вижу, что даже в этих ужасных условиях вы поддерживаете чистоту, заботитесь о детях. Объясните нам, что случилось? От кого вы прячетесь?

Пичугина полоснула Инну острым взглядом, и на миг в нем мелькнули отчаяние и мольба о помощи. Но уже в следующую секунду женщина отстранилась и сухо отчеканила:

— У нас все хорошо. Уходите.

— Где вы работаете? — Свирин вернулся к допросу.

— Санитаркой в больнице.

— Вам хватает на себя и детей?

— Мы неприхотливые.

— До переезда в барак вы жили на квартире, которая принадлежит вашему отцу, — продолжал Свирин. — Почему вы оттуда съехали? Папенька угрожал вам или детям?

— Мой отец умер! — вспыхнула Пичугина.

— Я в курсе, — холодно ответил Свирин. — Но раз он умер, то почему вы не живете в его квартире?

— Я оставила ее старшему сыну, — нехотя сказала Пичугина.

— Вашему родному сыну? — уточнил полицейский.

Пичугина кивнула и отвела взгляд.

— Он обижал Таню и Мишу? — давил Свирин, с прищуром глядя на женщину. — Навряд ли он радовался появлению приемных детей. Он вас поколачивал, и вы от него сбежали, так ведь?

Пичугина шумно выдохнула и ошпарила полицейского взором, полным ненависти и злости.

— Пошли к черту!

Полицейский ухмыльнулся:

— Гражданка Пичугина, сейчас мы уйдем, но будьте уверены, что скоро вернемся. На дворе сентябрь, но наступят холода, и этот барак превратится в морозильную камеру. Вы не сможете обеспечить безопасность Миши и Тани, и нам придется их отобрать. Будь моя воля, я бы сделал это уже сейчас. Мать из вас никудышная, и я вообще не понимаю, как вам разрешили усыновить детей…

Свирин хотел сказать что-то еще, но вдруг закашлялся. Инна заметила, как лицо Пичугиной исказилось мимолетным испугом, но уже в следующий миг она взяла себя в руки. Сверкнув глазами, женщина подошла к полицейскому и ткнула в него дрожащим пальцем.

— Да кто ты такой, чтобы судить? — сдавленным шепотом, словно опасаясь, что ее кто-то услышит, процедила она. — У тебя еще молоко на губах не обсохло!

— Лариса, послушайте… — Инна поспешила уладить конфликт, но Пичугина ее перебила.

— А ты вообще молчи, соплячка! — прошипела она. — Видно же, что бездетная. Вначале своих детей заведи, а потом