Зов Сатера (Новеллы) [Димитрио Коса] (fb2) читать постранично, страница - 2

расслышала.

— Да, ничего… Я просто закашлял. В горле очень першит.

— Ну вот, смотри, первая картина «Пространственная концепция» Лучо Фонтана.

— И? Изрезанное полотно красного цвета. Что здесь особенного? Вот это искусство?

— Да. Знаешь, что говорил сам Фонтана про свои работы?

— Конечно, нет.

— Мои прорези — это, прежде всего философское выражение, проявление веры в бесконечность, утверждение духовного начала. Когда я усаживаюсь перед одной из моих прорезей и начинаю её созерцать, внезапно я чувствую, что дух мой освобождается, я ощущаю себя человеком, вырвавшимся из оков материи, принадлежащим к бесконечному простору настоящего и будущего.

— Это типичный пример демагога. Они бездарны и свою бездарность хотят оправдать тем, что их никто не понимает, ведь они действительно “гении”. Но почему он видит это только на картинах? Вот у меня дырявый носок, и в дырке носка я вижу всю тщетность бытия! Сколько бы мы не старались залатать наши уязвимые стороны, они будут появляться всегда, но уже в других местах. Хотя иногда и закрыв пробоину, она всё равно рано или поздно даст течь. Корабль затопит, и мы снова будем тонуть в воде, от которой так неистово желали защититься.

— Ой, да ты просто ничего не понимаешь…

— Да… куда мне до вас.

— Вот следующая картина «Ковбой» Элсворт Келли.

— Мда…

— Ну ладно, а вот эта? Наверняка знаешь эту картину. Ты должен знать!

— Охохо, ну это же «Квадрат Малевича» — бездарнейшая из самых бездарных картин.

— Ну, начнём с того, что это «Чёрный супрематический квадрат», автор Казимир Малевич. Во-вторых, он не чёрный — это результат смешения различных красок, среди которых не было чёрного цвета. Считается, что это была не небрежность автора, а принципиальная позиция! Стремление создать динамическую и подвижную форму.

— Пожалуйста, хватит. Я вижу квадрат, чёрный, бездарный, мне этого хватает.

— Хорошо, вот следующая картина «Кроваво-красное зеркало», автор Герхард Рихтер. Эта картина была нарисована на зеркале, кроваво-красной краской.

— Ясно, давай дальше.

— Далее идёт картина немецкого художника-абстракциониста Блинки Палермо, все его картины называются «Без названия», но эту можно назвать ещё «Стофбилд».

— Бездарность настолько бездарная, что даже название не может придумать для своего куска бездарного дерьма, — сквозь смех, выдавил я. — Ооо, а вот следующая, у моей сестры ребёнок так же рисует.

— Это «Живопись» или второе название «Собака», автор Жоан Миро.

— Это ужасно.

— Я согласна, — просмеявшись, сказала моя жена.

— Слушай, я больше не могу смотреть на это. Я понял концепцию художников — рисуй любое дерьмо, но ты должен выдумать глубинный экзистенциальный смысл в каждое своё “произведение” и тогда, какие-то богатые идиоты выкупят это дерьмо за миллионы долларов. Любая бездарщина может прославиться и заработать денег. Вот только нужно найти лохов… Ах, да! Их же целые толпы в галереях современного искусства! — вновь залился смехом я. — Может ну его эти картины, и пойдём, займёмся любовью в раздевалке ближайшего брендового магазина?

— Заманчиво… Я согласна.

S23QWL

Я очнулся в каких-то зарослях, это место похоже на джунгли. Последнее, что запомнил — это когда я подходил к своему дому и доставал из кармана ключи, после этого, провал.

Я направился по тропинке, которая была вытоптана непонятно кем. По обе стороны были густые заросли. Я никогда не видел таких растений. Они очень большие и такое ощущение, что двигались сами по себе. Меня это немного напугало и я начал бежать вперёд, лишь бы выйти на открытую местность.

Пробежав около 100 метров, справа выбежал парень лет двадцати, и сбил меня с ног, а после убежал в заросли, что были слева от меня. За этим парнем выбежал ещё один. Он подбежал ко мне, взял за руку, начал поднимать и сказал:

— Беги! Беги! Беги!!!

Я не понял в чём дело, но побежал за ним сломя голову. Зачем мы бежим? Куда и от кого? Сзади меня кто-то бежал, но я не хотел знать кто это! Мной овладел такой страх, что ноги сами несли меня, невзирая на огромную усталость.

Пробежав огромную дистанцию, я приостановился, чтобы перевести дух. Я выбежал в место, где было много деревьев, но при этом земля была без единой травинки. Парни, которых я встретил, убежали вперёд на метров 150–200. Оперевшись о дерево одной рукой, я набирался сил для бега за ними, но внезапно меня насквозь пронзило копьё. Оно торчало из моей груди, всё в крови. Я начал падать, а сзади раздавались шаги…

* * *

— Ты видел это?! Того парня пронзило насквозь! Нам нужно бежать Эдди! Не останавливайся! Чёртовы ублюдки! Что им нужно от нас? И зачем они гонятся за нами? Больные уроды!

— Ммм мм, мммм.

— Эдди, можешь не отвечать мне, ты ведь знаешь, что я не пойму тебя. Сейчас я жалею, что не ходил на те курсы, где обучали понимать жесты немых людей.

— Ммм, мм ммммм, мм.

— Побежали! Они убили его и снова бегут за