Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
выкашляю лёгкие, считая бесконечные пролёты. Представляю, каково пожилым и инвалидам. Да уж, в обнинской медицине не всё продумано, но, возможно, это с лихвой перекрывает качество лечения и оперативность.
Поднявшись на девятый этаж, я удивился тамошней чистоте. Стены выглядели свежеокрашенными, да и едкий запах краски щекотал ноздри. Поразили картины с изображениями природы и городских пейзажей, вероятно, созданные местными художниками. Под ногами проминался линолеум, судя по яркому рисунку, совершенно новый. Все кабинетные двери выглядели громоздкими заказными шедеврами, а позолоченные таблички с фамилиями хоть за музейную витрину выставляй. Рядом с каждым кабинетом располагались широкие кожаные диваны и кресла.
Девятый этаж сильно отличался от нижних, не блиставших уютом и дороговизной, на мимолётный взгляд присущей аппетиту заведующего поликлиникой. Но что действительно бросалось во внимание — это отсутствие людей и непоколебимая даже моими шагами тишина.
Я медленно шёл по длинному коридору, ища глазами дверь с номером девятьсот. Рыская по этому запутанному лабиринту, воспринимал себя мышью, стремящейся найти выход или пищу, чтобы понежить желудок. Вскоре мне удалось набрести ещё на один проход, казалось, нарочно спрятанный от лишних глаз. Новый тоннель, не менее светлый и украшенный вычурными узорами на стенах, был длиннее предыдущих. Я шёл по нему, наверное, целый час и вот, достигнув тупика, узрел скромную дверь по правой стене. «Могильников Платон Иванович» — гласила витиеватая резная табличка напротив глаз. Постучав, я опустил ручку и толкнул дверь. Она легко открылась. В лицо мне сразу же ударил специфический запах мужского одеколона, отдающий химозой. Я просунул голову в проём и, увидев человека в закате средних лет, сидевшего за длинным столом, спросил, можно ли войти. Могильников, занятый работой за ноутбуком, ничего не ответил. Он лишь махнул рукой, чтобы я заходил, а сам продолжал пялиться в монитор. Рядом стояла кружка с дымящимся кофе.
Кабинет был полон дорогих подарков: всюду красовались необыкновенные статуэтки, шкатулки с налепленными на них разноцветными камнями, вазы и изящные графины, а в шкафах за стёклами стояли фигуристые бутылки с алкоголем. На стенах, как в спортивной школе, висели дипломы, благодарственные письма и прочие награды. Я не отважился ступить на мягкий ковёр, должно быть, стоящий целое состояние. Судя по замеченным мною остроносым туфлям из змеиной кожи, Платон Иванович тоже снимал обувь, прежде чем шёл по пушистому ковру с чарующим рисунком геометрических фигур.
— Клятву Гиппократа давали? — между делом прогнусавил главный врач.
— Было дело, — отчеканил я, робея от услышанного имени. Был готов к любому вопросу, кроме этого, и сразу же решил уточнить: — Но не вижу в этом смысла…
— Пояснения ни к чему! — смотря на меня из-под очков, отрезал Могильников, а после взглядом приковался к монитору.
Прошло порядка десяти минут, прежде чем врач снова оторвался от работы. Омерзительно прихрюкнув, он сделал глоток напитка и поинтересовался, чем обязан. Я достал из портфеля документ и хотел было подойти к столу, но вовремя опомнился и разулся. Только после этого я робкими шагами подступил ближе и положил лист перед Платоном Ивановичем. Он взял его и внимательно всмотрелся, а через мгновение разошёлся в кривой улыбке, заговорив с тоном добродушия:
— Прошу прощения, Эдуард Сергеевич! Я совершенно закопался в работе, забыв про ваш приезд. Сначала принял вас за сотрудника из Алупки, воришку и негодяя, с которым мне предстоит делить этот кабинет. Рад ошибаться, я Платон Иванович Могильников, главный врач царства медицины в Обнинске, — поднялся из глубокого кресла и протянул мне руку. — Вы и так наверняка знаете, кто я. Мне же ваш начальник… — прокашлялся и поправил себя же, — ваш бывший начальник Сан Саныч Куликов звонил ещё два дня назад. Я прошу прощения за оплошность, что не подготовился к нашей с вами встрече. Виноват, Эдуард Сергеевич! Ваш протеже рекомендовал вас как мастера своего дела и сверхделикатного человека. Если это так, возникает резонный вопрос: что послужило причиной вашего перевода в нашу поликлинику?
Я посмотрел на Платона Ивановича, сглотнул горькую слюну и присел, хоть мне и не предлагали. Было больно вспоминать о том случае, но всё же я готовился к подобному вопросу.
— Это случилось ещё в конце прошлого месяца, двадцать пятого июня. Тогда мой день начался не с кофе, как у многих, а со звонка старшего врача. Голос был взволнованным, что сразу разбудило во мне тревогу. Один из моих пациентов умер. Анафилактический шок после укола амоксициллина. Выяснилось, что у мужчины острая аллергия на препарат, выписанный мной. Ранее у больного за три приёма не наблюдалось прогресса в лечении. Анализы ничего не показали, а состояние больного ухудшалось. Я назначил ему антибиотик. Все данные записаны в отчёте. С того дня я весь как на иголках, меня затаскали по судам
Последние комментарии
7 часов 44 минут назад
15 часов 44 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад