Алые воды "Карибского супа" [Анастасия Стеклова] (fb2) читать постранично, страница - 2

безутешным родителям и восстановить справедливость не оружием, но законом, младший бросил свою контору, пересёк Атлантику и попал на ямайскую плантацию.

— Эль есть? — спросил молодой человек.

— Эля нет. — Трактирщик сощурился на незнакомца: было темно, несмотря на количество свечей, которые сильно чадили. — Ты чего, из благородных будешь?

— Ни в коем случае! — лучезарно улыбнулся молодой человек. — Господь уберёг от такой незавидной участи.

— Ну-ну, — покачал головой трактирщик. — Таких как ты хоть лопатой в навозную кучу сгребай.

— Я не такой, — всё так же с улыбкой, но уже вызывающе произнес молодой человек. — Так вы мне ничего не нальёте?

— Есть только ром, но твоему нежному цыплячьему горлышку не понравится, — огрызнулись в ответ.

— Сойдёт и это.

Пить это действительно оказалось невозможным, ещё и пришлось отдать последние деньги, отложенные на еду. Снять он сможет отнюдь не хорошую комнату, да и ту на две ночи. Но надо следовать выбранной цели, то есть заниматься тем же, чем он занимался в пяти заведениях до этого — стоять у стены и слушать.

Народ тут скрывать информацию нужным не считал, потому что обычно это не имело смысла, а потому все всё и по всякому обсуждали.

— "Распутная девка" вернулась, ей все мачты ядрами посбивали. Ой, что делается…

— Он в эту сучку, значит, свой сунул, а та возьми и ножом ему прям по…

— Я ему даю монету, он говорит "Зачем ты мне суёшь монету?", а я, чёрт возьми, говорю: "Бери, твоя монета!", а он опять: "Да на какой хрен сдалась мне твоя монета!", а я…

Не услышав ничего интересного, молодой человек переместился к противоположной стене. Там разговор действительно был интереснее: какой-то тощий крючконосый юноша, похожий на цыгана и наряженный соответствующе: голова обвязана алым платком, рубаха чёрная, вокруг бёдер широченный пояс, шаровары сизые — с хмурым видом слушал старого плешивого моряка, который рассказывал про трагичную и напрасную смерть экстравагантного галлийского пирата Бартоломью Робертса.

— Даже не думай, Бесник! Бартоломью потому и умер, что заключил договор с этим исчадьем ада, и когда не дал ей обещанного, она ему голову оторвала, а затем в рот ему его же конец засунула, в самую глотку! А чтобы другим неповадно было, одна и глаза ему выцарапала и туда же засунула! И та бестия тебе также сделает, лишь ты договор нарушишь! Нельзя верить этим тварям, слышишь? Не господь их создал, а дьявол! Они непостоянны, как ветры у мыса Горн. Или выкинь из головы эти дурацкие мысли, или не будет у тебя больше квартирмейстера, вот что я тебе напоследок скажу! — после этих слов моряк отпил из бутылки. Юноша смотрел на него насупленно, даже устало и раздражённо, однако ничего не сказал.

Промочив горло, моряк завёл ту же шарманку, повторив почти всё тоже самое, разве что добавив приукрашенных подробностей о смерти Бартоломью и добавив, что с Бесника русалка прежде кожу сдерёт, а уж потом на части растащит. Его собеседник по-прежнему молчал. Молодой человек, наблюдавший за ними, наконец не выдержал.

— Прошу прощения у господ за то, что вмешиваюсь, просто тема вашей беседы уж больно завлекательная!

Юноша уставился на него с таким видом, будто увидел сумасшедшего, пускающего слюни, а плешивый моряк, будучи уже изрядно выпившим, приветливо махнул рукой.

— Присаживайтесь, сударь, в ногах правды нет! Хе-хе, особенно когда в них суют гвозди… Ик! ой…

— Благодарю! — Молодой человек отодвинул бочку, бывшую вместо стула, и сел боком на её край.

— Я, знаете ли, весьма интересовался историей Моргана, Бартоломью и… де Граммона, конечно, — без тени сомнения соврал он, — и потому очень бы хотел узнать, кто же так… нестандартно убил одного из самых благороднейших людей.

Молодой человек рассчитывал, что уважительное отношение к пиратским авторитетам даст ему преимущество, но он ошибся. Юноша поднял голову, его тёмные глаза злобно сверкнули. И тут молодой человек понял, что ошибся дважды.

— Благороднейших? Да иди ты нахуй! Бартоломью был выблядком ничуть не лучше остальной шушеры на Тортуге и в губернаторских домах. Он возвысился только за счёт помощи от местных русалок, да и то ему не хватило мозгов сдержать своё слово. У нас в Авзонии таких пиздят. Всё, ты всё узнал, иди нахуй.

Голос был слишком мягкий и звонкий для юноши, а если учесть упоминание страны на Аппенинском полуострове…

— О, да вы авзонская морячка! Для девушки вы, пожалуй, слишком резко выраж…

Удар каблуком сапога в районе колена мгновенно прервал молодого человека.

— Не только выражаюсь. Если не хочешь себе врага, то заткнись и катись.

— Хе-хе-хе, — негромко и хрипло засмеялся плешивый. — Я и сам порой забываю, что у нашего капитана — кхе-хе! — нет яиц!

Девушка вздохнула.

— Сеньор Кхецо, я всё понимаю, годовщина, но хватит уже…

— За что ж вы так? — притворно-плаксивым голосом пожаловался нежеланный собеседник. — У меня эта коленка, между прочим, больная: я