Блистательный Санкт-Петербург [Николай Яковлевич Агнивцев] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

зовут его? — Не помню.
Вчера в «Гостинном» у ворот
Без разрешения его мне
Представил просто сам Эрот!
Он подошел с поклоном низким,
Корректно сдержан a l'anglaise,
Тихонько передал записку,
Приподнял шляпу и — исчез!
Но где ж записка? — Ради Бога!
Ах, вот она! Лети, печаль!
Вот: «Николай Васильич Гоголь»…
Вы не слыхали? — Очень жаль!

В. 0. 17 Л

Вот раскрытое окошко!
И задумчиво сидит
В том окошке рядом с кошкой
Госпожа Агнесса Шмидт.
Где-то мерно бьет «12»…
И, взглянувши на чулки,
Стала тихо раздеваться
Госпожа Агнесса… И —
Ах, Агнессочка, Агнессочка!
Опустилась занавесочка!..
Через миг, довольно резко,
Совершенно невзначай,
Вдруг, поднялась занавеска!..
— Ай, Агнесса! Ай-яй-яй!..
Рядом с ней, в любви неистов,
В совершенном забытьи
Господин судебный пристав
Страстно шепчет что-то… И —
Ах, Агнессочка, Агнессочка!
Опустилась занавесочка!..
Через миг, ужасно резко,
Чьей-то гневною рукой —
Вновь поднялась занавеска!
— Ой, Агнесса! Ой-ой-ой!..
Ах, как грустно! Ах, как жалко
Неудачников в любви!
Муж Агнессы с толстой палкой
К ним подходит быстро… И —
Ах, Агнессочка, Агнессочка!
Опустилась занавесочка!..

ПАВЕЛ 1-ЫЙ

Смерть с Безумьем устроили складчину!
И, сменив на порфиру камзол,
В Петербург прискакавши из Гатчины,
Павел 1-ый взошел на престол.
И, Судьбою в порфиру укутанный,
Быстрым маршем в века зашагал,
Подгоняя Россию шпицрутеном,
Коронованный Богом капрал.
Смерть шепнула Безумью встревоженно: —
«Посмотри: видишь гроб золотой?
В нем Россия Монархом положена,
Со святыми Ее упокой!»
Отчего так бледны щеки девичьи
Рано вставших Великих Княжон?
Отчего тонкий рот Цесаревича
Дрожью странною так искривлен?
Отчего тяжко так опечалена
Государыня в утренний час?
И с лица побледневшаго Палена
Не отводит испуганных глаз?..
Во дворце не все свечи потушены,
Три свечи светят в гроб золотой:
В нем лежит Император задушенный!
Со святыми Его упокой!

ПРИНЦЕССА МОЛЬ

Ах, шум кулис извивно-узких!
Ах, закулисная фриволь!
Ах, блеск театров Петербургских!..
Все знаю — я принцесса Моль!
Я помню радостные миги…
Я помню преклоненный зал,
Когда беcсмертный Каратыгин
Вдвоем с Бессмертием играл!
И вижу я, как в медальоне,
Как только что ушедший сон:
Носок летающей Тальони
И четкий профиль Монбазон.
И сквозь столетие, доныне
Из глубины могильных плит
«La donna» юного Мазини
Еще в ушах моих звенит…
Но в Вечность огненным закатом
Ушли былые времена.
И, ныне, в 910-ом
Иные встали имена.
И, стариков своих не выдав,
Неколебимы средь толпы
Варламов, Ходотов, Давыдов —
«Александринские» столпы…
Ах, Петербург, в борьбе с судьбою,
В глазах все небо затая,
Горит лампадой пред тобою
Комиссаржевская твоя.
То упадая, то взлетая,
С Невы на целый мир кругом
Сверкает Павлова 2-ая
Алмазно-блещущим носком.
А «Летний Буфф»!! Ах, в исступленьи,
До Невскаго несется «bis»,
Когда там с Вяльцевой в «Елене»
Играет Северский — Парис…
Скороговорщиком затейным
Во всю резвится второпях,
Курихин Федя на Литейном
В ста восемнадцати ролях!
Но, чу… Часы!.. Как быстро осень
Спускает с неба вечера!..
На Петропавловке бьет «8»
И мне в «Мариинский» пора!
Сейчас, как мухи на бисквите,
Все дамы — там!.. Наперечет!
— Ах, там ведь Собинов, поймите,
Сегодня «Ленского» поет!…

ДАМА ИЗ ЭРМИТАЖА

Ах, я устала, так что даже
Ушла, покинув царский бал!..
Сам