Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
она вспоминала летчика Сергея Строгова, который обучил ее приемам самбо.
Лица ухажеров появлялись и исчезали в воображении, а на душе было пусто и холодно. Неужели она не выйдет замуж? И Зина жалела уже, что сама из озорства любила менять ухажеров. Нет, она не была непорядочной девушкой. Ей просто было любопытно, а что будет говорить ей о любви другой, третий…
Она никогда бы не вышла замуж за нелюбимого. А полюбить было трудно. У одного она не находила хороших качеств другого, третий хотя и был красив, но был не так ласков, как некрасивый четвертый. Опытность мешала ей. Да и репутация была уже испорчена. По поселку ползли слухи, что она меняет ухажеров как перчатки. Некоторые парни считали это признаком ее легкой доступности и льнули к ней. Но таким Зина быстро давала от ворот поворот.
Однажды, уйдя от мужчины, который привязался к ней, когда она сидела в парке, Зина вошла на танцевальную веранду и, опершись на перила, стала наблюдать, как танцует молодежь. Ей казалось, что из тех, кто пришел сюда без партнера, она старше всех. Улыбаясь, к ней подошла девушка. Она коснулась руки Зины и с каким-то наивным удивлением спросила:
— Тетенька, вы все еще танцуете?
«А тебе, девочка, какое дело!» — хотела крикнуть вина, но сдержалась и произнесла:
— Я вас не знаю, не помню.
— Вспомните! — с улыбкой сказала девушка.
— Нет, не помню! — повторила Зина.
Тут ее пригласил на танец лейтенант-авиатор. Она положила руку на его плечо и легко закружилась в вальсе. Все движения она делала без усилий, механически и во время танца вспомнила девушку.
Как-то, лет шесть назад, на этой же танцевальной площадке, по паркету которой скользила теперь Зина, было очень много народу. Диктор парка объявил, что дети до шестнадцати лет должны немедленно покинуть площадку. Но девочки-подростки, пришедшие туда еще днем, не уходили, скрываясь в толпе молодежи. Зина уже в то время была постоянной посетительницей парка. С деловитостью хозяйки она схватила одну худенькую девочку за локти и сквозь всю толпу позорно вывела с площадки. Сомнений не могло быть: минуту назад перед Зиной стояла та самая девочка. Теперь она уже пышная девушка. Ее вопрос, бессмысленный и странный, уязвил Зину до глубины души. Зина почувствовала, что рядом с этой девушкой ей уже не место. Она хотела унизить, оскорбить эту обидчицу, но тут ее пригласил на танец лысоватый коренастый офицер.
Это и был Пучков. Он так нежно и робко вел ее в танце, будто боялся оскорбить более решительным прикосновением.
«Сердцеед», — подумала Зина, вдоволь потанцевавшая на своем девичьем веку с самыми изысканными партнерами.
Через минуту Пучков три раза подряд наступил ей на ногу, вспыхнул от смущения, остановился, ожидая, видимо, что девушка сейчас от него уйдет.
— Что с вами? — спросила Зина.
— Вы можете меня простить? — его доброе лицо умоляло о снисхождении.
Зина взглянула на него с недоверием, подумала: «Уж лысоватый, а скромненьким притворяется. Видали и таких…»
Но чем дольше они танцевали, тем все определенней складывалось у Зины убеждение, что такого она еще не видала.
Когда радиола смолкала, Пучков, бережно придерживая Зину за локоть, отводил ее к перилам. Он и там не отпускал ее пальцы, будто боялся, что она его оставит. Казалось, перед ней был не лысоватый офицер, а юноша, который испытывал великое наслаждение уже от того, что в его руке находится рука девушки. Эти робкие, нежные прикосновения удивляли Зину. Она легко высвободила руку, спросила:
— Вы что? Никогда девушек не видели? Что мог он ответить на это?
На службу его призвали восемнадцати лет, и никто из девушек не провожал его. Потом война, бросавшая Пучкова с аэродрома на аэродром, — не до любви было. После войны он поступил в авиационное техническое училище. За время обучения ему довелось всего девять раз сходить в городское увольнение, ни с кем не успел он сдружиться. При распределении молодых офицеров ему сказали: «Вы холост, значит, вам легче, чем семейному, служить в Н-ской части», — и послали на остров, расположенный в океане. Кроме жены командира полка, там вообще женщин не было. И хорошо, что не было. Пучков до сих пор забыть не мог, как после землетрясения ворвалась на побережье океанская волна. С плоскогорья, где находился аэродром, ему было видно, как гигантский вал слизывал внизу каменные домики. Танкисты спаслись тем, что успели забраться в тяжелые танки. Да и те волна швыряла, как морские ракушки… Только через четыре года перевели его на материк, в это училище. Никогда в жизни не ощущал он так близко дыхания женского тела, и потому он просто не мог выпустить руку девушки, так приглянувшейся ему.
Вопрос Зины смутил Пучкова, он покраснел и промолчал.
«Какой-то ископаемый», — подумала Зина. Как всякой женщине, ей было приятно сознавать себя желанной, и она спросила уже другим тоном:
— Что же вы молчите?
— А что если я действительно, как Робинзон, много лет не видел девушек?.
— С лжецом и
Последние комментарии
21 часов 30 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 20 часов назад
2 дней 5 минут назад
2 дней 23 минут назад
2 дней 29 минут назад