Край земли [Лев Иванович Кузьмин] (fb2) читать постранично, страница - 2

огоньки, тётя хватается за сердце:

— Ужас! Лететь по небу в таких потёмках! И чего это людям не сидится дома? Днём летят-едут, ночью летят-едут, а куда? Зачем? Кто их гонит? Твои папа и мама тоже взяли вот да и умчались за тридевять земель. А какая в том необходимость? Ведь им никто не приказывал.

— Совсем и не за тридевять, а в казахстанские степи на целину! — сразу начинает сердиться Кирилка. — И зачем им какой-то приказ, когда они поехали строить новый совхоз.

— Новый, — укоризненно покачивает головой тётя. — Как будто здесь, в городе, новых строек нет… Да их полно! Куда ни глянь, везде стройка. Работали бы здесь, жили бы в тепле да в полном спокойствии, тебя бы, дочку свою, как положено, воспитывали, а теперь что? Теперь, поди, в холодных палатках мёрзнут и уже каются вовсю.

— Не каются! Я сама к ним поеду, как только получу телеграмму.

— Батюшки! А ты-то ещё зачем? У тебя-то там какие заботы?

Вот на этот вопрос Кирилка так, сразу, ответить не может. Вернее, может, но не знает, как сказать поточнее.

Если сказать, что она просто-напросто соскучилась по маме с папой, то рассудительная тётя обязательно ответит:

— Скука не причина. Я тоже по ним соскучилась, да терплю. Отправляться на самый край земли тебе совсем не обязательно. Дождёшься, не умрёшь до папиного-маминого отпуска.

Если же сказать, что как раз на край-то земли ей, Кирилке, съездить и охота, тётя непременно всплеснёт руками и опять заявит:

— Нет, нет, и не выдумывай! Пускай твои неразумные родители присылают хоть сто телеграмм, а я тебя не отпущу. Да и не будет никакой телеграммы. Что они, собственной дочери враги, что ли? Вдруг дорогой какая беда случится!

Но телеграмма всё-таки пришла. Её принесли с почты как раз накануне зимних каникул.

В телеграмме чёрным по белому было напечатано:

«ЖДЁМ КИРУ ТРИДЦАТОГО ДЕКАБРЯ ТЧК ЕЁ ВСТРЕТИТ КЫЗЫЛКУЛЕ ПЕРВЫМ АВИАРЕЙСОМ НАШ ДРУГ ВАСЯ КОЗЛИК ТЧК ОБНИМАЕМ НИНА СЕРГЕЙ ТЧК».

— Господи! — сразу всполошилась тётя. — Господи! Авиарейсом! Ребёнка! Четвероклассницу! Ну ладно бы поездом, а то — авиарейсом… Да где это видано, где это слыхано?

— Что-обы девчонок возил самолёт! — засмеялась, запела Кирилка и, раскинув руки, прошлась по светлой комнате таким винтом, что её рыжие волосы высоко взметнулись, и от них вокруг стало ещё светлей.

А тётя уставилась в телеграмму. Сразу было видно: телеграмму составил папа. Он всегда, если что задумает, твёрдо говорит: «Решено — и точка! Сказано — и точка!» Даже в телеграмме он поставил целых три раза «тчк», и тётя мигом поняла, что спорить бесполезно. Она подумала-подумала, нахмурилась и очень скучным голосом произнесла очень скучную, длинную речь:

— Всё это несерьёзно. Вся эта затея — сплошной риск. Кроме того, и встречающий у тебя там тоже какой-то неосновательный… Ну что это за фамилия такая — Козлик? А вдруг это и не фамилия вовсе, а прозвище? Тогда уж совсем ясно: человек этот — легкомысленный, возьмёт да и подведёт. У солидного человека такой фамилии быть не может.

— Может! — отчеканила Кирилка. — Директор нашей школы — Смехов, а нам, когда он вызывает в кабинет, ни капли не до смеха. Так что фамилия тут ни при чём!

— Но я бы на твоём месте всё равно призадумалась.

— А я бы на вашем месте, если бы за кого боялась, так села бы вместе с этим человеком в самолёт — и точка!

— Что-о? — изумилась тётя, и лицо у неё вытянулось, а брови полезли вверх.

— Села бы вместе с ним, то есть вместе со мной, в самолёт — и точка! — повторила Кирилка. — А там, оглянуться не успеем, и уже Кызылкуль. В Кызылкуле наш друг Вася Козлик. У Васи Козлика — легковая машина, тоже, наверное, «козлик». На машине мы примчимся к папе-маме. И вот: «Здравствуйте, я ваша дочка! Здравствуйте, я ваша тётя! Наконец-то мы съехались все вместе!» Знаете, как будет весело!

Брови у тёти поднялись ещё выше, лицо вытянулось ещё больше. Такая смелая мысль у неё самой никогда не возникала и возникнуть не могла. На работе в детском саду она привыкла всегда и за всё бояться. Она и переулок-то родной переходила с такой опаской, как будто за ней тянется строй детсадовских малышей-карапузиков, а тут сразу, на тебе — поехали в Кызылкуль! Куда-то на край земли!

Тётя склонила голову набок и медленно, с великим сомнением произнесла:

— Ты так думаешь?

— Я так думаю, — тоже медленно, но очень твёрдо ответила Кирилка. — Ну, что? Можно доставать чемодан?

И вот не очень решительная тётя вдруг почти решительно махнула рукой:

— Доставай! Ехать так ехать, пропадать, так вместе. Одну я тебя отпустить не могу, на мне ответственность.

А потом она смущённо улыбнулась и тихо договорила:

— Ну и, конечно, еду потому, что соскучилась по своей единственной сестре, твоей маме.

На другой день ровно в десять ноль-ноль тётя и Кирилка сели в самолёт, который летел в целинные края с посадкой в Кызылкуле. По сравнению с московскими и дальневосточными лайнерами, он был не так