Колдунья-беглянка [Александр Александрович Бушков] (fb2) читать постранично, страница - 94


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

готов был поклясться, что вижу перед собой своего доброго приятеля корнета Ярчевского, а в следующий миг он, как по волшебству, обернулся натуральнейшей Ольгой Ивановной… Конечно, родственное сходство и все такое, однако ж…

Он замолчал и уставился в пол, продолжая яростно терзать ни в чем не повинный ус. У него был вид человека, ходящего вокруг да около разгадки, но не способного сделать последний шаг.

Капитан Лихарев с видом задумчивым и отрешенным рассудительно произнес:

– По-моему, Васюк, следует сделать последний логический шаг. Сдается мне, что никакого корнета нет. Не было его с самого начала…

– То есть как это так? – возопил Топорков.

Лихарев невозмутимо продолжал:

– Помимо поразительного сходства, есть еще и другие обстоятельства, возбуждающие подозрение. Мне только что пришло в голову, что никто и никогда не видел Ольгу Ивановну и корнета вместе. А все отличие меж ними, строго говоря, заключалось исключительно в одежде… Есть и другие соображения. Мы, артиллеристы, привычны к сухой математике и прочим расчетам, требующим логических построений.

– Простите, – сказала Ольга. – Тысячу раз простите… Это была не более чем шутка…

– Так это что же? – тоненьким, жалобным голоском воскликнул Топорков, на глазах теряя гусарскую самоуверенность. – Это, следовательно, корнет и Ольга Ивановна… это как бы один и тот же человек…

– Поздравляю, Васюк, – сказал Лихарев, улыбаясь одними глазами. – Наконец-то до тебя, как выражается мой унтер Кашеверов, доперло…

– И это, выходит, я Ольгу Ивановну водил… и я при ней… мы все при ней…

Он сгорбился на противоположном сиденье, обхватив голову руками, и видно было, как побагровела даже его шея. Поручики переглянулись, едва сдерживая смех. Лихарев с философическим видом покачивал головой:

– А этот уединенный домик на Васильевском, разумеется, тот самый, где вы однажды нас принимали в гостях, корнет?

Ольга кивнула.

– Браво, – сказал артиллерист. – Еще никогда ни одной самой проказливой девице не удавалось оставить в дураках столько бравых гвардейцев, которые на шутки и прежестокие розыгрыши сами изрядные мастера… (Топорков, не изменивший позы, издал нечто вроде стона). Хорошо еще, что об этаком афронте, я полагаю, не узнает ни одна живая душа…

– Господи ты боже мой! – простонал Топорков, открывая исполненное самых разнообразных чувств лицо. – Но ведь математически-то рассуждая, выходит, что и царский спаситель, загадочный корнет, о котором говорят так скупо, называя то Ярчевским, то Варчевским, то Урчевским… Коли не было никакого корнета, то есть, если корнетом была Ольга Ивановна…

– Ну да, – сказала Ольга, стараясь ни на кого не смотреть. – Так уж получилось…

Топорков саркастически захохотал, подобно скверному трагическому актеру, привыкшему к старомодным ухваткам:

– Слышите, господа? Так получилось! Так как-то получилось совершенно между делом спасти самодержца всероссийского от злодейского кинжала! Ольга Ивановна, я всегда был от вас в восхищении, но теперь я вами восхищен безмерно. Я не иронизирую, так оно и есть… Да известно ли вам, что героя-корнета, скрывшегося с места совершения подвига, ищет вся полиция Петербурга, не считая Третьего отделения и доброхотов из дворцового ведомства? Государь категорически желает видеть своего спасителя, о ходе поисков ему докладывают утром и вечером…

Лихарев хладнокровно сказал:

– Сдается мне, такая ситуация может обернуться к выгоде Ольги Ивановны при… создавшемся положении.

Топорков моргнул, оторопело уставился на него:

– С этой стороны, конечно… Но какова коллизия?! У меня ум за разум заходит! Ольга Ивановна… Корнет… Попытка цареубийства… Все прочее… В какое интереснейшее время мы живем, господа! Кто бы мог подумать, что одна-единственная проказливая барышня вызвала такую… такое… ум за разум!

– Простите, – сказала Ольга. – Я всего лишь хотела развлечься от петербургской скуки…

Лихарев усмехнулся:

– Страшно подумать, что может выйти, если вы за что-то возьметесь серьезно…

Глава восемнадцатая Тихая ночь на Васильевском

– Я вам одно скажу, господа мои, – громыхал Топорков, расхаживая по маленькой гостиной второго этажа и пуская клубы дыма с яростью и обилием, сделавшими бы честь мифологическому дракону. – На покойного генерала Вязинского такое категорически не похоже. Категорически, да-с! Я под его началом воевал в Австрии и в Персии, смею думать, я о нем составил некоторое представление… Благороднейший был человек. К тому же, Ольга Ивановна, вы нам только что рассказывали, как он незадолго до смерти поведал об обстоятельствах гибели родителей ваших. Решительно не поверю, чтобы человек наподобие генерала Вязинского мог записать найденного при столь загадочных обстоятельствах ребенка в крепостные… а также в жизни не соглашусь, что он мог продать свою воспитанницу, пусть даже родному брату. Это какой-то дьявольский заговор, чья-то ловкая