В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
торопился. Губы у него слегка подергивались. «Молодой… и уже нервный!» — подумала я.
А у Марии Федоровны, так звали мать доцента, те же бледно-голубые, будто нарисованные «разбавленной» краской, глаза вглядывались в меня напряженно. Казалось, что Мария Федоровна не совсем хорошо слышит и старается что-то угадать по лицу собеседника. Улыбка у нее была спокойная и молодая: зубы белые и все до одного на своем месте.
— Вы действительно отвезите свой долг на Маросейку, — сказала Мария Федоровна. — А Сереже не давайте денег ни в коем случае. Непременно потеряет или забудет передать.
— Ну, ма-ама!.. — Сергей Сергеич, укоризненно окачивая головой, уселся за тарелку с супом. От смущения он закрылся газетой, которую укрепил на столе при помощи хлебницы.
Воспользовавшись передышкой, я немного пришла в себя и сказала:
— Мы ничего не должны Краснушкиным… Никаких денег. Я даже с ними не знакома…
— Не знакомы? — Мария Федоровна удивленно наклонила голову. — Тогда чем мы обязаны?
Не могла же я в ответ признаться: «Пришла потому, что провалилась в театральное училище. Теперь мечтаю поступить в пушной институт, чтобы работать в Столешниковом переулке…» А отвечать все-таки надо было. Я не придумала ничего лучшего, как вытащить из сумки пучок желтой, довольно-таки вонючей травы, подойти к Марии Федоровне и сказать:
— Это вам!
— Мне? Такой странный букет?
— Это не букет… Это целебная трава. Вы растворите ее в кипятке… Так один волшебник сказал. Со станции Крайнинка.
— Из Крайнинки? Слышала про его чудеса! — Мария Федоровна весело сверкнула своими неестественно безупречными зубами. — А кто вас-то ко мне прислал? — И, не дождавшись ответа, сказала: — Ну что ж, и это испробуем.
Но тут вскочил Сергей Сергеич.
Он оперся обеими руками о стол, а тело наклонил немного вперед, будто стоял на кафедре.
— Пить? Знахарское зелье… пить?
— Сережа! Какой ты невыдержанный! Это прилично. Девушка с лучшими намерениями…
Чтобы утешить меня, Мария Федоровна взяла пучок травы, понюхала его и закашлялась.
— Пахнет крепко. Может быть, и в самом деле поможет? Сделаю настойку и буду, как это говорят, опрокидывать перед обедом.
В тот же миг Сергей Сергеич подскочил к дивану, вырвал у Марии Федоровны пучок травы и с криком: «Терпеть не могу темноты и невежества!» — выбросил его в окно, которое до зимы не закрывалось. Несчастный пучок зацепился за догола раздетый, будто ограбленный куст сирени и беспомощно повис в воздухе.
С победоносным видом, точно подвиг какой-нибудь совершил, Сергей Сергеич проследовал обратно к столу и снова уткнулся в газету.
Тогда только я пришла в себя и тихо сказала:
— Траву вовсе не надо было опрокидывать перед обедом. Ею нужно омывать конечности…
Но было уже поздно: букет «с далеких горных лугов», поболтавшись немного на кусте сирени, упал вниз.
Мария Федоровна, утешая, гладила меня по руке.
— Сережа! Ну кто поверит, что твоя мать педагог? И что сам ты учишь молодых людей уму-разуму? Никакой выдержки, никакой! Девушка с лучшими намерениями…
— Вот именно, с лучшими… — жалобно проговорила я.
— Благими намерениями куда дорога вымощена? В ад! Прямехонько в ад…
— Мы с мамой хотели… Я каждый день буду за вами ухаживать. Прямо с утра до вечера…
— За мной? Ухаживать?
— Ну да! Это мы с мамой решили.
Сергей Сергеич оторвался от газеты:
— С утра до вечера, говорите? Да? Целый день? А вы что же, нигде не учитесь?
— Нет, не учусь…
— И не работаете?
— Я не работаю…
— Угу-у… — протянул он.
Покосился на мои новые лакированные туфли, потом подергал себя за ухо и спросил:
— А это у вас… что? Красные подсолнухи? Или солнце в час заката?
— Это клипсы… — растерянно ответила я. И для чего-то добавила: — У нас таких не бывает.
— У нас не бывает? — удивился Сергей Сергеич. — А вам откуда же привезли? С того света? — Он сердито постучал ложкой о тарелку. — Маму, между прочим, ученицы навещают. Да, навещают… — И ехидно добавил: — В свободное от занятий время!
— Сережа, ты в институт опоздаешь в конце концов! — воскликнула Мария Федоровна. — Она ведь не знает, что у тебя характер вулканического происхождения. Не знакома еще с тобой.
И, притягивая меня за руку к дивану, тихо, как заговорщица, прошептала:
— Мне приятно, что ты пришла. Только ведь трудно будет со мной.
Мария Федоровна вдруг перешла на «ты».
— Мне не трудно!.. Честное слово, не трудно! — не глядя на доцента, поспешила я заверить Марию Федоровну. — Так мы с мамой решили.
Он в это время торопливо натягивал пиджак и одновременно запихивал бумаги в портфель. Подошел к матери, поцеловал ее в лоб и вдруг, повернувшись ко мне, спросил:
— Вас как зовут?
— Меня? Эльвирой…
— Ах, Эльвирой! Я так и думал…
…Очень скоро я поняла, что моя помощь вовсе не нужна Марии Федоровне. Старую учительницу навещали влюбленные в нее ученицы — и те, которые еще учились,
Последние комментарии
11 минут 59 секунд назад
26 минут 29 секунд назад
1 час 34 минут назад
12 часов 52 минут назад
13 часов 9 минут назад
13 часов 34 минут назад