Музыка души [Ларри Эйзенберг] (fb2) читать постранично, страница - 2

мне пришел ответ.

— Они умерли?

— Я стараюсь говорить серьезно, — сказал Дакворт. — Я изобрел новую музыкальную форму. Мне потребуются твои таланты программиста и выход на твой компьютер.

Я был разочарован, и это, наверное, отразилось у меня на лице.

— Здесь нет ничего оригинального, — сказал я. — Уже есть компьютерные программы для сочинения музыки и множество электронных синтезаторов вроде «Муга», имитирующих звучание разных инструментов.

— Да знаю я об этом, — сказал Дакворт. — Мой ТСД предлагает новый подход, возвращающий нас к человеку в самом фундаментальном смысле.

— ТСД?

— Телосинтезатор Дакворта.

— Ты что, синтезируешь тела?

Дакворт застонал.

— Выходит, я подобрал неподходящий акроним. Идея вот в чем. Я предлагаю увязать различные диапазоны звуков с определенными параметрами тела. К примеру, кардиограмма — это электрическая волна, воспроизводящая изменения поля, связанные с циклами сокращения сердца. А что будет, если различным амплидутам этой волны я назначу соответствующие звуки?

— А другой диапазон звуков привяжешь к изменениям мозговых волн? — предположил я.

Дакворт едва не воспарил от радости.

— Ты понял мою мысль, — воскликнул он. — Пусть скрипки соответствуют кровяному давлению, а гобои — электропроводности кожи. Измеряя различные параметры организма и посылая эти сигналы в ТСД, можно будет воспроизводить звуки различных инструментов, и каждый из них будет отражать различные изменения, происходящие в нем.

— Просто здорово! — отозвался я. — Каждый человек станет создавать свою музыку, уникальную для него и для настроения, в котором он пребывает. Мне это нравится.

— Прекрасно, — сказал Дакворт. — Тогда мне потребуется твое время, и немало.

Лишнего времени у меня не было, но не мог же я бросить старого друга.

— Как-нибудь утрясем, — пообещая я.

*****

Я работал урывками. Даже сидя в кино, я размышлял о работе некоторых подпрограмм. Я неделями не ходил на ленч, пока от сладостей у меня не начали портиться зубы. Наконец программа для компьютера была написана и отлажена.

Дакворт был образцом терпеливости. Он вошел в машинный зал, толкая перед собой ящик на колесиках.

— Так, разместим электроды на твоем теле, присоединим их к моему ящику, а через него к компьютеру.

— Ко мне? — воскликнул я. — Ни за что!

— Не бойся обнажить свою душу, — сказал Дакворт. — Звук будет подключен к наушникам на твоей голове, и лишь ты один услышишь музыку.

Как только Дакворт ловко наложил электроды и включил прибор, я затаил дыхание. Зазвучала моя музыка.

Ощущение оказалось одновременно и радостным, и болезненным. Оно пробудило все, что я знал о себе, и даже то, в чем мне вовсе не хотелось признаваться. Я был потрясен до глубины души, и когда Дакворт отключил аппарат, я пообещал себе стать другим, лучшим человеком.

— Я должен кое-что сказать жене, — сказал я.

— Потом, — отозвался Дакворт и пристально вгляделся в мое лицо.

— Ты выглядишь так, словно только что прошел через суровое испытание. Кажется, сейчас моя очередь.

— Лучше не надо, — предупредил я.

— Я должен.

Я помог ему наложить электроды на грудь, голову и руки, а затем включил аппарат. Дакворт надел на голову наушники, и лицо его превратилось в бескровную тень. Я отвел глаза, припоминая, через что прошел сам.

Когда все закончилось, Дакворт промолчал. Он молча отсоединил провода и убрал все ненужные теперь приборы. когда мы вышли из компьбтерного зала, он повернулся ко мне.

— Кому бы ты позволил послушать свою музыку?

— Только моему психоаналитику.

— Согласен, — сказал Дакворт. — Надо будет послать доктору Стирсфорду письмо с извинениями.

Стирсфорд был соперником Дакворта на получение Нобелевской премии. Я намеренно не стал спрашивать Дакворта, о чем он собирается писать. Он выудил бумажник и протянул мне банкноту.

— Это двадцатка, что я был тебе должен, — сказал он.

— Да я уже позабыл о ней.

— Знаю, — сказал Дакворт. — Сейчас я избавляюсь от грехов. Хочу переписать некоторые свои заявки о субсидиях, где я навешал на уши слишком много лапши.

Я схватил его за руку.

— Дакворт! — воскликнул я. — Неужели ты не видишь, что попало нам в руки?

Его тусклые глаза заблестели, и он погладил свою тощую бороденку.

— Я знаю, о чем ты говоришь. Эта музыка заставила нас заглянуть себе в самую душу. Как следствие, мы стали честными людьми и решили отделаться от всех своих неблаговидных поступков.

— Верно, — сказал я. — При всей нашей скромности я не думаю, что мы уж н а с т о л ь к о обременены всяческими грешками. Но что если мы попробуем дать послушать музыку его души кому-нибудь из власть имущих?

— Не у каждого может получиться, — сказал Дакворт.

— Ну, так давай проведем крутой эксперимент, — предложил я. — Испробуй его на президенте Хинкле.

Дакворт вздрогнул.

— На президенте нашего университета и