Венерианская колдунья [Ли Дуглас Брэкетт] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

опасался произносить слово „космос". Важные шишки, у которых мозги в заднем кармане, продолжали сидеть на них, презрительно посмеиваясь, пока спутник не вышел на околоземную орбиту, напугав их до заикания. Но космическая опера уже давно рассказывала о межзвездных перелетах, путешествиях по Солнечной системе и к другим мирам, к иным галактикам; рассказывала десятилетиями, с большим или меньшим мастерством, но с огромной любовью и энтузиазмом. Те истории были призваны расширить наше узкое сознание, вырвать за пределы небосклона в бесконечные дали глубокого космоса, где сияют огромные светила и сверхновые простирают свои огненные вуали длиной в парсеки. Где туманности Угольный Мешок и Конская Голова исполнены темной тайны; где зловеще подмигивают цефеиды и миллиарды безымянных планет могут оказаться пристанищем для многочисленных странных жизненных форм. Эскапизм? Да, черт возьми! Но вот что смешно: сейчас очевидно, что бежали мы в ту реальность, которую до сих пор некоторые пытаются отрицать, шарахаются от нее, словно дьявол от святой воды, в страхе посмотреть вверх и вовне».

В середине 1970-х годов один европейский критик заявил (в «Le Space Opera et l'Heroic Fantasy»), что у жанра два полюса: Эдгар Райc Берроуз и Эдмонд Гамильтон. Гамильтона отличают «сражения галактического масштаба, четко обозначенное противостояние между человечеством и враждебными инопланетными расами, поставленная под угрозу судьба мироздания.» А стиль Берроуза несет печать живописной, «анахроничной барочности первых комиксов о Флэше Гордоне». И если впоследствии кто-либо и занимал в жанре ведущую позицию, полярную по отношению к Гамильтону, то это Ли Брэкетт.

Дэвид Прингл в эссе 1990 года об истории развития космической оперы пишет: «..До космической оперы существовала еще одна, менее пафосная и более развлекательная форма фантастики, посвященная космическим путешествиям. И если появившиеся в 1928 году „Космический жаворонок" („The Skylark of Space") „Дока" Смита и первая повесть о Межзвездном патруле Гамильтона стали лучшими образцами жанра на раннем этапе, то предшественник мог похвастаться собственным „эталоном качества" за полтора десятилетия до этого… В 1912 году журнал „All-Story" начал публиковать роман „Под лунами Марса" („Under the Moons of Mars") Эдгара Раиса Берроуза, который позже был переиздан под названием „Принцесса Марса" („A Princess of Mars"). Жанр произведения со временем получил название „планетарного романса". Я нахожу этот термин крайне точным для обозначения еще одного обособленного поджанра фантастики, противопоставленного космической опере по ряду признаков, но имеющего с нею достаточно общих черт. Многие путают эти два поджанра…»

А Муркок в своем уже цитировавшемся эссе писал: «Общеизвестно, поскольку Рэй сам говорил об этом, что его Марс, как и Пурпурные пески Балларда, вовсе не так уж отличается от Марса, каким его представляла Брэкетт. И до того, как весь мир убедился, насколько Брэдбери хорош, он с завидным постоянством печатался в тех же палп-журналах, что и Ли. Сама Брэкетт боготворила Берроуза, но тому явно не хватало ее поэтического видения, ее особого описательного таланта, и, на мой взгляд, лучшие из ее марсианских историй до сих пор дадут сто очков вперед чьим угодно другим».

Главный герой «Венерианской колдуньи» Эрик Джон Старк является центральным персонажем многих марсианских рассказов Брэкетт и трех романов, написанных в 1970-е годы. Рожденный на Меркурии и воспитанный дикими полулюдьми, он напоминает этакого Тарзана, путешествующего по Солнечной системе, и в данном случае приключения его разворачиваются на покрытой водой Венере, какой она рисовалась в ранней НФ. Повесть представляет собой один из архетипов или моделей космической оперы, сложившихся к 1970-м годам и сохранивших актуальность по сей день.

ГЛАВА 1

Корабль медленно шел по Красному Морю сквозь пелену тумана; парус едва наполняли ленивые толчки ветра. Его корпус из тонкого легкого металла шел беззвучно, поверхность странного моря расходилась перед его носом тихо струящимся потоком огня.

Ночь сгущалась над кораблем, как индиговая река, наплывающая с запада. Человек, по имени Старк, стоял в одиночестве у задних поручней и смотрел, как наступает ночь. Он был полон нетерпения и чувства опасности. Даже от горячего ветра, казалось, пахло опасностью.

Рулевой сонно склонился над веслом. Это был рослый человек с молочно белыми волосами и кожей. Он молчал, но Старк чувствовал, что глаза рулевого время от времени оборачиваются к нему, бледные, расчетливые, под полуопущенными веками, с тайной жадностью.

Капитан и два других члена команды маленького прибрежного суденышка сидели впереди за ужином. Раза два Старк слышал взрывы приглушенного смеха. Казалось, что все четверо участвовали в какой то личной шутке, из которой сам Старк резко исключался.

Жара угнетала. На смуглом лице Старка выступил пот. Рубашка прилипла к его спине. Воздух был