Габриэль-Эрнест [Гектор Хью Манро Саки] (fb2) читать постранично, страница - 3
- Габриэль-Эрнест (пер. Игорь Александрович Богданов) (а.с. Реджинальд в России -8) 68 Кб, 8с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Гектор Хью Манро (Саки)
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
собраться в тот день.
Каннингэм поначалу не обнаружил желания говорить. – Моя мать умерла в результате какого-то заболевания мозга, – пояснил он, – поэтому ты должен понять, почему я не люблю разговоров о том, что имеет явно сверхъестественную природу, особенно если мне кажется именно таковым происхождение виденного мною явления, – хотя мне могло и показаться, что я его видел. – Но что же ты все-таки видел? – вопросил Ван Чиль. – То, чему, как мне показалось, я был свидетелем, удивительно, и ни один здравомыслящий человек никогда не допустит, что такое может быть на самом деле. В тот последний вечер я стоял в тени живой изгороди, окружающей твой сад, и смотрел, как садится солнце. Неожиданно я увидел обнаженного юношу. Я решил, что это кто-то купается в соседском пруду. Он стоял на голом склоне холма и тоже наблюдал за закатом. Он так был похож на фавна из какого-нибудь языческого мифа, что мне тотчас же захотелось использовать его в качестве модели, и в следующее мгновение, мне кажется, я бы его окликнул. Но именно в эту минуту солнце скрылось из виду, оранжевые и розовые краски исчезли, пейзаж сделался холодным и серым. И тогда же произошло нечто удивительное – юноша исчез! – Вот как? – сказал Ван Чиль. – Совсем исчез? – Нет. И это самое ужасное, – ответил художник. – На открытом склоне холма, где только что был юноша, стоял огромный волк. С большущими клыками и жестокими желтыми глазами. Ты, быть может, подумаешь, что я… Но Ван Чиль не стал заниматься пустяками. Думать? Еще чего! Он ринулся на станцию. Послать телеграмму? «Габриэль-Эрнест – человек-волк» – едва ли это лучший способ обрисовать положение дел. Тетушка решит, что это зашифрованное сообщение, а ключа-то для разгадки у нее нет. Надо попасть домой до заката! Кеб, который он взял на станции, вез его невыносимо медленно по проселочным дорогам, облитым розовато-лиловыми лучами заходящего солнца. Когда он вошел в дом, тетушка убирала со стола джемы и недоеденный пирог. – Где Габриэль-Эрнест? – едва не сорвавшись на крик, спросил Ван Чиль. – Он повел домой сына Тупсов, – ответила тетушка. – Уже поздно, и мне показалось, что небезопасно отпускать мальчика домой одного. Какой чудесный закат, правда? Ван Чиль видел этот багровый отсвет в западной части неба, однако он не стал тратить время на рассуждения об его красоте. Со скоростью, к которой он явно не был готов, Ван Чиль помчался по узкой тропинке, что вела к дому Тупсов. По одну сторону бежал быстрый поток с мельницы, по другую вздымалась гряда голых холмов. На горизонте таяла кромка заходящего солнца. За следующим поворотом он ожидал увидеть преследуемую им пару… И тут вдруг исчезли все цвета, кроме серого, мгновенно окрасившего пейзаж. Ван Чиль услышал пронзительный крик и остановился. Ни сына Тупсов, ни Габриэля-Эрнеста никто не видел: на дороге была найдена разбросанная одежда последнего, и было высказано предположение, что ребенок упал в воду, а юноша разделся и бросился его спасать. Ван Чиль и кое-кто из тех, что оказались неподалеку в момент происшествия, свидетельствовали, что слышали, как громко кричал ребенок возле того самого места, где была найдена одежда. Миссис Тупс, у которой было еще одиннадцать детей, смирилась со своей утратой, а вот мисс Ван Чиль искренне скорбела о пропавшем найденыше. Именно по ее почину в приходской церкви была установлена медная табличка в память «Габриэля-Эрнеста, неизвестного юноши, смело пожертвовавшего своею жизнью ради другого». Ван Чиль, как правило, уступал своей тетушке, но тут он решительно воспротивился и наотрез отказался участвовать в кампании по сбору пожертвований в память о Габриэле-Эрнесте.
Каннингэм поначалу не обнаружил желания говорить. – Моя мать умерла в результате какого-то заболевания мозга, – пояснил он, – поэтому ты должен понять, почему я не люблю разговоров о том, что имеет явно сверхъестественную природу, особенно если мне кажется именно таковым происхождение виденного мною явления, – хотя мне могло и показаться, что я его видел. – Но что же ты все-таки видел? – вопросил Ван Чиль. – То, чему, как мне показалось, я был свидетелем, удивительно, и ни один здравомыслящий человек никогда не допустит, что такое может быть на самом деле. В тот последний вечер я стоял в тени живой изгороди, окружающей твой сад, и смотрел, как садится солнце. Неожиданно я увидел обнаженного юношу. Я решил, что это кто-то купается в соседском пруду. Он стоял на голом склоне холма и тоже наблюдал за закатом. Он так был похож на фавна из какого-нибудь языческого мифа, что мне тотчас же захотелось использовать его в качестве модели, и в следующее мгновение, мне кажется, я бы его окликнул. Но именно в эту минуту солнце скрылось из виду, оранжевые и розовые краски исчезли, пейзаж сделался холодным и серым. И тогда же произошло нечто удивительное – юноша исчез! – Вот как? – сказал Ван Чиль. – Совсем исчез? – Нет. И это самое ужасное, – ответил художник. – На открытом склоне холма, где только что был юноша, стоял огромный волк. С большущими клыками и жестокими желтыми глазами. Ты, быть может, подумаешь, что я… Но Ван Чиль не стал заниматься пустяками. Думать? Еще чего! Он ринулся на станцию. Послать телеграмму? «Габриэль-Эрнест – человек-волк» – едва ли это лучший способ обрисовать положение дел. Тетушка решит, что это зашифрованное сообщение, а ключа-то для разгадки у нее нет. Надо попасть домой до заката! Кеб, который он взял на станции, вез его невыносимо медленно по проселочным дорогам, облитым розовато-лиловыми лучами заходящего солнца. Когда он вошел в дом, тетушка убирала со стола джемы и недоеденный пирог. – Где Габриэль-Эрнест? – едва не сорвавшись на крик, спросил Ван Чиль. – Он повел домой сына Тупсов, – ответила тетушка. – Уже поздно, и мне показалось, что небезопасно отпускать мальчика домой одного. Какой чудесный закат, правда? Ван Чиль видел этот багровый отсвет в западной части неба, однако он не стал тратить время на рассуждения об его красоте. Со скоростью, к которой он явно не был готов, Ван Чиль помчался по узкой тропинке, что вела к дому Тупсов. По одну сторону бежал быстрый поток с мельницы, по другую вздымалась гряда голых холмов. На горизонте таяла кромка заходящего солнца. За следующим поворотом он ожидал увидеть преследуемую им пару… И тут вдруг исчезли все цвета, кроме серого, мгновенно окрасившего пейзаж. Ван Чиль услышал пронзительный крик и остановился. Ни сына Тупсов, ни Габриэля-Эрнеста никто не видел: на дороге была найдена разбросанная одежда последнего, и было высказано предположение, что ребенок упал в воду, а юноша разделся и бросился его спасать. Ван Чиль и кое-кто из тех, что оказались неподалеку в момент происшествия, свидетельствовали, что слышали, как громко кричал ребенок возле того самого места, где была найдена одежда. Миссис Тупс, у которой было еще одиннадцать детей, смирилась со своей утратой, а вот мисс Ван Чиль искренне скорбела о пропавшем найденыше. Именно по ее почину в приходской церкви была установлена медная табличка в память «Габриэля-Эрнеста, неизвестного юноши, смело пожертвовавшего своею жизнью ради другого». Ван Чиль, как правило, уступал своей тетушке, но тут он решительно воспротивился и наотрез отказался участвовать в кампании по сбору пожертвований в память о Габриэле-Эрнесте.
Последние комментарии
16 часов 22 минут назад
18 часов 39 минут назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 18 часов назад