Проклятие Марены [Инга Пфлаумер] (fb2) читать постранично, страница - 3

Вот и ищут себе дела по сердцу, идут в Кулак. Конца и края этому потоку не видно, такого притока людей в Кулаке давно не было. Только в Волчьем???лесу вожак без зубов — уже не вожак.

— Да ты ещё всем молодым фору дашь! — воскликнула я.

— Надолго ли? Год-два — и всё.

Мы замолчали. Было больно осознавать, что этот несгибаемый великан, прошедший сквозь каторгу и войну, всё же покорился старости.

Патрон нашел меня на улице. Полудохлую, замёрзшую, измождённую постоянным голодом и холодом. Зимы на севере суровы к беспризорникам. Никто не знает, почему он не прошел мимо, как сотни людей до него, а спустился в овраг, где я валялась, отряхнул меня от снега и увёз с собой. В то время Кулак был крошечной бандой, ютившейся в канализации Тирита — самого большого города на севере страны. Тогдашняя подружка Патрона — Келия, выходила меня. Почти вытащила с того света. Келия немного владела лечебной магией, да только ей самой эта магия не помогла. Через зиму, уже в пещерах, подруга патрона умерла от лихорадки. Он тогда ходил мрачнее тучи.

Меня выходили. Первое время я просто помогала Келии возиться с женскими делами. Вот только таланта к ним у меня не обнаружилось, да и душа не лежала. Подруга Патрона первой заметила, что у меня острый глаз. Как-то для развлечения я сбила ножом голубя в небе. Тогда Патрон начал ко мне присматриваться, а спустя некоторое время первый раз взял на дело. С луками и арбалетами у меня не очень дело пошло, а вот ножи…

Тогда же я первый раз убила человека. Не совсем убила — молодая была, в живот попала. Он полз по земле и кричал. Патрон добил его одним взмахом кинжала, а потом впервые меня ударил. Наотмашь, прямо по лицу. Синяк месяц не сходил. Больше он меня никогда не бил, но мне хватило.

Мы перебрались в пещеры, появился Шторм. Сколько ему тогда было? По нему не поймёшь. До сих пор не знаю, сколько же ему лет. Он влился в банду как-то сразу, без обычных для новичков разборок и проверок на прочность. Впрочем, никто не рисковал его проверять. Шторм ловкий, как кот — кажется, вот уже держишь его за грудки, а он раз, извернётся и как вмажет… Летишь себе к стене и думаешь: "Ну как же такое вышло-то?" Помнится, по молодости, я с ним пару раз дралась. Но он меня в полную силу никогда не колотил, хоть Патрон и запрещал обращаться со мной как-то по-особенному. Тогда никому и в голову не приходило меня обидеть, не то, что сейчас.

Два дня назад очередной новенький подваливал. Ткнула ножиком в самое дорогое — заплакал как ребёнок. Но будет наука.

— Значит, остаёшься, пока деньжат не поднаберёшь?

— Ага.

Патрон покачал головой и поднялся.

— К рассвету собери у меня Шторма, Ройко, Монаха, Одноглазого и Вердо. Разговор есть. И сама приходи, понятное дело.

Я кивнула и потащилась вниз. Бандиты отмечали очередную удачную вылазку. У костра плясали полуголые грелки. По пещере плыл запах жареного мяса, вина и потных тел.

На большом камне, недалеко от входа, сидел Вердо. Он цедил вино из краденого золотого кубка. Вердо — маг. Большая редкость в наших землях, после резни под Панарией.

— Вердо, — позвала я.

Темноволосый маг обернулся и кивнул в качестве приветствия.

— Патрон на рассвете собирает стариков. То ли мелкую вылазку планирует, то ли ещё что то. Не упивайся до смерти уж, а то всё пропустишь.

Вердо меланхолично кивнул.

— Ройко, Монаха или Шторма не видел?

— Шторм снаружи. Монах у себя, молитвы читает. Ройко где-то здесь.

Маг вернулся к своему вину. Разговорчивым Вердо не назовёшь. Всё время сидит с отсутствующим видом, думает о своём. Говорят, он участвовал в войне между севером и югом, только никто не знает, на какой стороне.

Я вышла из пещеры, поднялась наверх по узкому лазу и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Зима подходила всё ближе. Листва с деревьев почти облетела, лягушки впали в спячку до весны и без разномастного кваканья болота казались мёртвыми. Полуголые остовы древ упирались в тёмное небо, чуть поблескивая под холодными звёздами.

Шторм стоял неподалёку, у старого, давно засохшего дерева. В свете луны вьющиеся каштановые волосы ганарца казались чёрными. Ветер раздувал их в стороны, создавая вокруг головы разбойника тёмный ареол.

— Насмотрелась? — усмехнулся он. Я уже привыкла к его вечным насмешкам, даже злилась через раз, а то и через два.

— Ага. Глаза сломала от красоты неземной. Патрон по утру собирает народ. Приходи, как рассветёт.

— Чего это пню старому в голову взбрело? Завещание решил оставить?

— Дурак ты, — констатировала я.

— Штормиии, — раздалось откуда-то сбоку. Полупьяная грелка, имени которой я не знала, шатаясь, вывалилась из прохода. Бутылка в её руке тихонько звякнула, но не разбилась.

— Шторми, ты здесь?

— У тебя свидание никак? — спросила я.

— Свидание? Где ты таких слов нахваталась, девочка? — Шторм, не двинувшись с места, наблюдал, как шатающаяся девица скорее ползёт, чем поднимается на холм.

— Шторми, ты тут? Ой! — грелка громко