Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
ничего, это ж отец, как умирал, позвать их велел... повиниться.
- Не в чем нам перед ними виниться, - упрямо стояла на своем Дуня. Она уже не лежала, а, сбросив с кровати ноги, сидела, похожая на мегеру: растрепанная, с помятым лицом, с набухшими мешками под глазами.
- Не знаю я, - мать перевела растерянный взгляд на сына. - Вась, ты- то как думаешь?
- Пусть будет, как отец решил... раз такая его воля.
- А что люди скажут, ты подумал... кто у нас потом все здесь купит? почти взвизгнула сестра. - Наш отец до сих пор считался уважаемым человеком, а теперь на поверку окажется ходок!
- Какой ходок, что ты мелешь... Ты подумала, какое тогда было время... это же... ну правильно мама сказала - житейское дело, - попытался вразумить сестру Мельников.
- Кобелизм это, а не житейское дело... мама вон сколько его ждала.
- Тогда не нас, а мужиков поубивало, - по-прежнему глухо возразила ей мать. - Всегда парней меньше, чем девок, было, а тогда... Ох, господи, не дай еще кому такое пережить.
Дуня с изумлением и непониманием воззрилась на мать - ее логика сорокапятилетней разведенки коренным образом отличалась от логики семидесятипятилетней матери.
- Ладно, Дуня, хватит. Мы сюда отца хоронить приехали, а не лаяться. А Клава со Степаном... они и так ни за что наказаны, и мы тоже перед ними в долгу, - попытался подвести черту под спором Мельников.
- Ничего я им не должна, у меня жизнь тоже не сахар... хоть самой в петлю... - голос Дуни вдруг сорвался, и она стала шмыгать носом.
- Ну, нам с тобой на родителей пенять нечего, и вырастили и выучили. Помнишь, как в девках: кого родители лучше всех одевали? Тебя. Форсила, первой невестой на деревне была, парней футболила. Скажешь, потому что красивая была? Верно. А почему красивая? Да потому, что за отцом зампредседателя да матерью завфермой жила, и ела досыта, и в поле тебя, как других, не гоняли... А в институт как поступала, а когда училась? Забыла, как деньги тебе слали и продукты мешками? Не в общаге жила, комнату снимала. А Клава, она даже семьи не завела, на ней же с детства клеймо нагулянной лежало...
- Не знаю я ничего и знать не хочу! А то, что она уродиной уродилась, я не виновата. И вообще, что-то не верится, чтобы от нашего отца такая могла... Может, к ее матери еще кто ходил...
4
Покойного провожали в последний путь четверо детей. Василий держался с новоявленными родственниками подчеркнуто дружелюбно. Он несколько раз ласково заговаривал с Клавой. Та на радостях величала его Василием Николаевичем. Со Степаном они обменялись крепким рукопожатием. Дуня держалась отчужденно и на робкие попытки сближения со стороны Клавы, именовавшей и ее, будучи на десяток лет старше, Евдокией Николаевной, отвечала брезгливым поджиманием губ и холодным молчанием.
После поминок, когда гости разошлись, стали решать, что делать с избой и матерью...
- А что решать, - вдруг подал голос Степан, до того в основном молчавший и, казалось, к делу отношения не имевший - не его мать-то.Аграфене Петровне лучше здесь остаться... Вася, Дуня... вы уж извините, мы тут покумекали... изба ваша еще крепкая, не то что у Клавы в Новоселке, ее уж и ремонтировать не стоит, а ваша еще ого сколь простоит. Так не лучше, если Клава сюда переедет да и будет и за домом и за огородом присматривать, Аграфене Петровне помогать? Ну а я со своей стороны тоже помогу, чем могу, слава богу, не в Москве, рядом живу.
Мельников удивленно взглянул на мать, и та, опустив глаза, косвенно подтвердила его догадку о "сговоре".
- Мам, ты действительно собираешься здесь остаться? - Мельников все же не до конца верил в то, что мать предпочтет чужих людей родным детям.
- Ты уж не серчай, Васенька... чего уж... Ну на что я вам в Москве-то, обуза да и только. У вас и у самих дети и внуки... а квартеры маленькие, и я вас стесню, и вы меня пинать будете.
Мельников поглядел на спокойного, деловитого Степана, на робкую Клаву.
- Клава, а ты-то как?
- Вы уж позвольте, Василий Николаич... с мамой вашей пожить... и вы, Евдокия Николаевна... я уж отблагодарю... вот отца, родных хоть под конец бог послал... хоть какой семьей пожить...
То, что мать не поедет в Москву, наконец-то дошло до сознания сохранявшей до последнего момента надменность Дуни. От такой перспективы она буквально на глазах оттаивала, а Мельникову вдруг стало нестерпимо стыдно:
- Уж и не знаю как... как-то неудобно.
- Васенька, не тяни меня к себе. Я здеся всю жизнь прожила и лечь рядом с отцом хочу...
Оставшись с Клавой и Степаном наедине, Мельников достал деньги:
- Здесь двенадцать тысяч, отцу на памятник... и избу все-таки подремонтировать надо... в общем, это от нас с Дуней.
- Ты что, Вась, зачем много-то так! Да на эти деньги у нас тут новую избу можно поставить! - удивленно смотрел на пачку купюр Степан.
- Возьмите... вы здесь... мы там... Возьмите, пожалуйста... брат, сестра,- с мольбой просил Мельников.
Последние комментарии
9 минут 54 секунд назад
14 минут 39 секунд назад
19 минут 22 секунд назад
25 минут 51 секунд назад
52 минут 18 секунд назад
1 час 16 минут назад