Урод [Светлана Дмитриева] (fb2) читать постранично, страница - 4

загадочным. Над анекдотами она не смеялась, от виски – даже очень хорошего – воротила нос, а цацки окидывала задумчивым взглядом и говорила, что они не подходят ей по стилю. И упорно не желала давать, хотя в историях, которые он не раз слышал от приятелей, все было гораздо проще и доступнее.

* * *

– Приперся, ка‑а‑азёл? – растягивая слова поинтересовался Малява, стоящий на воротах как бы в охране.

– А чё? – осторожно спросил Полено. – Бить будут?

– А то, – солидно подтвердил Малява.

– Хреново, мля, – расстроился Полено.

Мордобитие его ничуть не устраивало. И все же пришлось идти – просить совета следовало у кого‑то из более опытных собратьев.

– Ждать, Урод, – бросил он.

Малява набычился.

– Да я не тебе, – отмахнулся Полено.

– А, ну ладно, – успокоился Малява и обратно приступил к несению своей службы: обозрел окрестности цепким взглядом и приложился к бутылке, дабы цепкость не угасала.

– Коробка! – позвал он, едва переступив порог «Средства от перхоти».

За время его отсутствия здесь ровно ничего не изменилось. Кто‑то гордо писал в окно. Кто‑то сосредоточенно бил лицо завалившемуся под стол противнику. Двое Дуричей на спор били пустые бутылки о собственные головы. По трактиру разливался соблазнительный аромат рома: наверное, кто‑то по глупости раскокал форму, расплескав содержание по полу. И верно – юный Гнилич нервно рыдал в углу над «розочкой». Оглядев все это орлиным взором, Полено повторил свой призыв.

– О! Цирк уехал, а клоуны вернулись! – возрадовался Коробка, выползая откуда‑то справа.

За собой он тащил бутыль неопределенного вида, но, что радовало, весьма объемистую.

– Я – Полено, – как можно холоднее напомнил новоприбывший. – Ты, мля, меня помнишь?

– Смутно, – признался один из самых языкастых представителей клана Шибзичей, не испытывая, впрочем, даже намека на раскаяние.

– Садись, – веско сказал Полено. – Говорить будем.

О крышку стола звякнула бутыль.

– Это дело! – одобрил Коробка.

– А теперь, – дождавшись, когда Шибзич оторвется от дармового виски, произнес Полено. – Расскажи еще раз, как ты поимел фею.

– А хрен ее знает, – простодушно отозвался Коробка: – Сама дала. Я ее, фурищу, не звал.

– Хреново, мля, – заключил Полено.

– А что? – с жадным любопытством спросил Коробка. – Что, к тебе Плесень клеится?

– Почему – плесень, – не понял юный и наивный Полено.

– Потому что зеленая! – мерзко расхохотался Шибзич.

– А я думал, ты какие секреты знаешь, – протянул разочарованный боец.

– Я все знаю! – уверил Коробка и на лице его отразилось ровно то же, что он утверждал – всезнание.

– Тогда, мля, вот как, – решился Полено. – Я подклеил фею. Она не дает. Чё делать?

– Я тебе, мля, чё, техподдержка? – чувство юмора Коробки начало уже доставать Полено. – Это я шутю так. Короче, слушай сюда. Спой ей песню про любовь под этим, как её, балконом.

– Любовь под балконом? – Полено наморщил лоб.

– Нет, фебил, – рассердился Коробка: – Петь поф балконом. Бабы такое обожают!

– А если я магнитофон посильнее врублю? – осторожно поинтересовался ленивый Ромео. – Не даст, не?

– Ну ты, мля, не фурак… – опытный Шибзич выпятил нижнюю губу. – И виски фохлестать, и навам навалять. Не, тут нужен феликатный пофхоф. Бабы они такие. Им нафо, чтобы самолично, да со страфанием в голосе. Чтоб, мля, собственного сочинения: романтика, там, луна и всё такое…

Полено представил себе всё такое и ему стало немного жутко. Песни он сочинять, конечно, умел, но в основном про мордобой и распитие. А вот чтобы про луну…

– А кто это у нас тут пожаловал? – обманчиво ласково и интеллигентно произнесли у Полена над ухом.

– А я че? Я ничё… – забормотал Полено, но было уже поздно.

С радостным гиканьем Красные Шапки навалились на неожиданное развлечение. Еще бы! В этой компании почти каждый имел свой собственный счет к не по годам крезанутому Полену.

* * *

Фанера пнул бесчувственное тело и резюмировал:

– В расчете!

Но Полено этого уже не услышал. В тех посттравматических мирах, где ныне пребывало его сознание, он уже сочинял балладу про любовь.

* * *

Окольными кустами Полено пробирался к стенам Резиденции Зеленого Дома. Моряны не приближались, чураясь устойчивого алкогольного аромата, облаком окутывающего Красную Шапку. Полено отхлебнул еще чуток из припасенной бутылки, дабы привести мозги в порядок и, аккомпанируя себе неритмичным звяканьем детского бубна, запел.

Далее должны были следовать куплеты с описанием всех частей тела любимой, вожделеемых бойцом. Ос, встреченный им по дороге к Резиденции, заметил, что, чем длиннее песня, в которой он будет восхвалять предмет своих