Газета День Литературы # 112 (2005 12) [Газета «День Литературы»] (fb2) читать постранично, страница - 48

англичан, кстати, не в почете знание других языков. Они считают, что все, от филиппинца-посудомойщика до ученого из России, должны говорить на их языке, и не только если они приехали на заработки в Лондон, но даже если англичанин оказался туристом в Москве или Маниле и спрашивает у местного, как пройти.

Во Франции был принят закон, запрещающий употребление английских слов в официальных документах. Такой закон для официальной речи уже поставлен на повестку дня и в России.

В английском Slav означает славяне, slave — раб, рабски работать. Два слова одного корня, одного происхождения, почти одинакового написания, с небольшой разницей в произношении. Славяне в англоязычном подсознании — это рабы. Для русскоязычного подсознания славяне связываются со славой, в том числе прославлением Бога (слава Отцу и Сыну и Святому Духу). Две точки зрения на одно и то же слово, совершенно противоположные и враждебные друг другу. По логике этих однокоренных слов не только славяне являются рабами и таковыми должны оставаться (язык ведь не меняется), но и слава наша предназначена им для рабского услужения, услаждения. Соответственно и согласно значению слов, враждебны и несовместимы позиции народов — носителей этих языков. В Англии запрещалось принимать русских на работу на русские фирмы, открытие которых помогало решить проблему английской безработицы.

Переходя с русского языка на иностранный, вы не переходите с цветного озвученного изображения на черно-белое и немое, а просто выкладываете из вашей палитры, вынимаете из вашего песенника ряд красок и нот и начинаете рисовать и петь, наступая на горло собственной песне. Но это опыт вашей души. В опыте же общественных отношений, общения с окружающим миром, попав за границу, вы начинаете говорить на языке приблизительных понятий, несуществующих слов, концепций, правил, внутреннего неписаного устава иерархии и традиций. Это очень опасно. Вас не так поймут. И вы за это дорого заплатите.

Бог говорит по-русски.

По-иностранному черт.

Козни, подвохи его и ловушки

Только он сам разберет.

Цели своей никогда не покажет,

Средства по когтю в сердце вопьет,

Пошелестит перед носом бумажкой,

Шкуру глумливо сдерет.

(обратно)

Владимир Бондаренко ЖИЛ ПЕВЧИЙ ДРОЗД… (К 50-летию со дня рождения Петра Паламарчука)

ВСПОМИНАЯ ДРУГА СВОЕГО — Петра Паламарчука, вспоминаю и замечательный фильм Георгия Данелия "Жил певчий дрозд". Жил легко и беззаботно, вроде бы и незачем, бродяжничал по белу свету, бражничал с кем попало, подружек заводил немерено, естественно, пел, как дрозду и полагается, но кто на него всерьез обращал внимание? Так, прислушаются с восторгом на минуту, подивятся совершенству природы, и дальше, по своим делам. А дрозд жил, жил, и умер. И зачем он жил? И нужен ли он был? Так и с Петром Паламарчуком, с его жизнью непутёвой, с его трелями во все стороны света, с его и ожидаемой и неожиданной кончиной.

Не случайно Патриарх Московский и всея Руси Алексий II прислал свое поминальное послание по Петру Паламарчуку. "Дорогие братья и сестры! Ушёл из нашей жизни к Жизни Вечной человек, которого знала и любила православная Москва — Петр Паламарчук. Писатель, историк, юрист и, самое главное, православный христианин с глубокой, обретенной в юности и пронесенной через всю жизни верой в Господа и Святую Его Церковь. За свою жизнь Петру Георгиевичу удалось сделать многое, что останется в благодарной памяти потомков, без преувеличения, на века. Это его книги, и в первую очередь фундаментальный труд "Сорок сороков". В том, что в Москве в последние десятилетия восстановлены сотни разрушенных в годы лихолетья храмов, есть труд и автора этой книги..."

Гигантский, величественный труд, коим мог бы заниматься богословский институт на протяжении десяти лет. А создан с ювелирной законченностью всё тем же певчим дроздом. Ходил себе с фотоаппаратом, щелкал всё, что считал нужным, прикрывался книжечкой своей Института государства и права, копался в архивах своего МГИМО, коему досталась библиотека Катковского лицея.

Мне, как и всем нашим общим друзьям, остаётся только согласиться со всеми словами Патриарха. И уже в нескольких журналах и газетах православной направленности вышли статьи, посвященные грядущему пятидесятилетию Паламарчука, и в "Русском доме", у моего друга Александра Крутова, и в "Русском вестнике"… И вроде бы уже и воссияло солнце подвижника русского Православия Петра Паламарчука, но смотрю я на этот новый его лик, и не верю. Бог с ним, забудем про его гулянки и бражниченства, про его скабрезности и широкую запорожскую сечевую натуру. Но ведь остается вне этой новой иконы и его лик творца, лик истинного русского писателя. С редким даром живописания словом, с его глубинными проникновениями в душу человека, с его состраданием