Гражданин уральской Республики [Владимир Молотов] (fb2) читать постранично, страница - 2

Книга 121110 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

И они удалились. Не солоно хлебавши. Муконин облегченно вздохнул. Девушка по-прежнему держала его под руку.

— Ну что, куда идем? — глянул на нее Костя.

Она повела плечом.

— Есть ли тут гостиница или еще что? Мне надо снять комнату.

— Что? Ты с Луны свалилась?! Все гостиницы, общаги и ночлежки забиты до отвала.

— Значит, мне некуда идти.

Опять эта хрипотца. Как у захворавшего ангиной ребенка.

— Ты что, беженка?

— Вроде того.

Она ссутулилась, как-то вся сжалась. Подбитая птица, подумал Костя. Еще одна жертва сумасшедшего города, мегаполиса с военными порядками. Еще одной некуда идти. А сколько их, таких?

— Ладно, — вздохнул Муконин. — Есть у меня кушетка для гостей. Бесплатное койкоместо. Одну ночь можешь переночевать. А там, что-нибудь придумаем.

Она промолчала. Ну что ж, разве могло быть иначе? Только вот интересно: ему-то зачем лишние хлопоты? А может, просто подвернулся случай скрасить очередную черную ночь, и не завыть собакой?

Неожиданно повалил снег. Со всех сторон. И Муконину, поведшему за собой ее — слабый огонек чужой жизни, почудилось, будто черное небо выбрасывает к ним белые нити, чтобы оплести их, идущих, в паутину. Но все безрезультатно. Слишком влажные нити. Быстро тают. Только щекочут слегка по переносице.


Метрополитен был совершенно безлюден. Они сели в пустой вагон. На одно сиденье, напротив двери. Здесь, при вялом свете, Костя смог разглядеть свою спутницу. Личико оказалось на удивление приятным. Гладкая кожа, и даже естественный румянец на щеках, чувственные губы с едва различимым, но характерным изгибом. Чуть раскосые глаза, карие, мутные, как воды реки, глядели с интересом и боязливостью, что ли. Глядели из-под длинных и тонких бровей, отдаленно напоминающих гримасу печального клоуна. Соломенная прядь выбивалась из-под норковой «каски» с козырьком. Сколько ей, спросил себя Костя? Лет двадцать, пусть, двадцать пять, не больше.

— Как тебя зовут?

— Маша.

— Маша? Какое странное имя.

— Почему же странное?

— Ну, редкое.

— Обычное русское имя.

— Н-да, русское, — задумчиво протянул Муконин. — А меня Костей зовут.

— Тоже нормально.

Он почему-то усмехнулся.

— Откуда ты?

— Из радиационной зоны. Из Иваново.

— Город невест.

— Что?

— Город невест — когда-то так говорили про Иваново.

— А. Да, я слышала.

Поезд жутко завывал. В окнах мелькали лампочки туннеля. Станции не объявляли. Вагон просто останавливался, раздвигал створки, являя безлюдную платформу, запуская с ветерком холодные запахи бетона и смолы шпал, и долго и монотонно жужжал осами. Затем створки закрывались, и поезд снова завывал и разгонялся.

— Как ты оказалась одна? Ведь беженцы приезжают организованными группами.

Он чуть наклонился к Маше, повеяло слабым запахом духов. Что-то цветочное, притягивающее. Черт возьми, какая редкость в наше время!

— Вся моя семья погибла. Я уехала из зоны сама по себе.

Он хотел сказать что-нибудь вроде: «сочувствую» или «это ужасно». Но любые слова казались ни к месту, выглядели банальными до неприличия и ненужными. И он промолчал. Только тупо уставился на ее руки. Тонкие изящные пальцы с ухоженными малиновыми ногтями нервно теребили краешек платка. Спиральное колечко на мизинце — короткая серебряная пружинка.


Муконин жил рядом со станцией метро, в районе, удаленном от центра города. Здесь он чувствовал себя уверенней, даже без старого офицерского Макарова, который сдал на обмен. Было темно и тихо. Снегопад кончился также неожиданно, как начался. Патрулями и не пахло. Маша шла рядом, по правую руку, понуро глядя под ноги, на снег.

Он уже жалел, что взял ее с собой. «И зачем мне это?» — вертелось в голове. Когда долго живешь один, к одиночеству привыкаешь, и оно уже не кажется трагическим, и ты даже начинаешь бояться его нарушить. Но, может быть, это-то и страшно?

Ему показалось, что-то присутствует. Легкая тень метнулась впереди. Костю кольнуло, сердце затикало взрывным устройством. Он взял спутницу за руку и тихо сказал:

— Что бы ни случилось, главное, не бойся. Слушайся меня.

Затаив дыхание, они зашли в арку длинного дома. Впереди материализовались два болвана, и сзади синхронно выплыл один, преграждая пути отступления. Один из тех, что встали на пути, тихо свистнул.

— Эй, тормозни-ка!

Костя остановился. Ему показалось, что девушка вцепилась в него ногтями, словно кошка.

— Телка, сумочку гони. А ты — лопату.

Муконин на секунду оглянулся, чтобы оценить обстановку. Тот, который сзади, остановился у входа в арку и двигаться, по всей видимости, не собирался. Другие двое угрожающе приближались. Костя слегка отстранил девушку и достал зажигалку. Огонек выхватил вязаную шапочку, смуглое лицо со скулами, напоминающими лошадиный оскал, пустые пьяные глаза. Этот остановился напротив Кости и навел газовый пистолет. Второй преспокойно держал руки в карманах, очевидно, чувствуя общее