Два шалахмонеса [Шолом-Алейхем] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (5) »
3
Зелда, жена реб Иоси, благообразная круглолицая женщина в красном шелковом фартуке с белыми крапинками, делила и расставляла по порядку шалахмонесы, которые она собиралась послать другим и которые другие прислали ей. Реб Иося-ягненок (так его прозвали в Касриловке) храпел на кушетке, а Менаше, краснощекий парень лет восемнадцати в длинном люстриновом пиджаке, вертелся около матери и лакомился то куском подового пряника, то горсточкой медовых катышков, то маковкой; он так увлекся своим делом, что зубы и губы у него почернели, а в животе заговорило. – Менаше, довольно, Менаше! – то и дело упрашивала его мать. – Довольно, довольно, – отвечал Менаше и глотал один «последний» кусок за другим.– С праздником вас, хозяйка прислала вам шалахмонес! – говорит Нехама черная и подносит Зелде накрытый салфеткой шалахмонес. – У кого ты служишь? – спрашивает Зелда с любезной улыбкой и берет у Нехамы поднос. – У Златы, жены реб Айзика-балбрисника,[4] – отвечает Нехама черная и ждет, когда ей возвратят поднос. Зелда опускает руку в карман, чтобы дать девушке грош, а другой рукой откидывает салфетку с шалахмонеса и застывает в изумлении. – Что это такое? Смотри, Менаше! Взглянув на шалахмонес, Менаше хватается за бока, приседает до самого пола и так хохочет, что реб Иося-ягненок в испуге чуть не падает с кушетки: – А? Что? Что случилось? Кто там? – Ты только погляди: ну и шалахмонес нам прислали! – говорит Зелда, складывая руки на животе. Менаше хохочет, а реб Иося-ягненок сплевывает, поворачивается лицом к стене и засыпает снова. Зелда швыряет Нехаме поднос и салфетку и говорит: – Скажи своей хозяйке, пусть доживет она до будущего года и пусть шалахмонес получше ей будет не по карману. – Аминь! Того же и вам желаем! – отвечает Нехама черная и забирает поднос. – Провались ты в преисподнюю, чертовка! – сердито говорит Зелда. – Вот бесстыдница! Ну, что ты скажешь, Менаше?
4
Злата, жена реб Айзика, женщина, которая рожает каждый год и без конца ходит к врачам, уже устала принимать и посылать шалахмонесы. Она присела на табурет, чтобы перевести дух, и, уже сидя, начала командовать своим мужем – реб Айзиком-балбрисником (так звали его за глаза потому, что он каждый год справлял брис). – Айзик, возьми вон тот кусок торта и положи его сюда, а тот кусок коржа и две маковки переложи отсюда туда, и подай мне ту подушечку, Айзик, с катышками, нет, Айзик, не ту, а эту! Пошевеливайся, Айзик! Вы только посмотрите, его надо азбуке учить, как малое дитя! Вон тот пряник побольше положи туда, вот так, Айзик, а этот кусок торта разрежь пополам, слишком большой кусок, Айзик, жалко… Провалитесь вы, выродки! Вон отсюда! Последние слова относились к целой ораве сорванцов, которые стояли вокруг Златы с голыми пупками, жадно смотрели на сладости и облизывались. Озорники – то один, то другой – подкрадывались за спиной матери к столу, чтобы стащить какое-нибудь лакомство, а мать не скупилась и отпускала кому оплеуху, кому пинок, кому подзатыльник.– С праздником вас! Хозяйка прислала вам шалахмонес, – говорит Нехама рыжая и подает Злате
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (5) »
Последние комментарии
17 часов 48 минут назад
18 часов 7 минут назад
18 часов 15 минут назад
18 часов 17 минут назад
18 часов 20 минут назад
18 часов 37 минут назад