Призраки Ямантау [Алексей Алексеевич Доронин] (fb2) читать постранично, страница - 4


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

не по городам и мирным людям они метили, хотя, конечно, тысячи тысяч погибли и по ту сторону великого моря. Самое главное — армию вражескую удалось извести почти под корень, и заводы военные… такие большие кузницы, сто раз говорил! — и корабли морские да воздушные. И была их сила сломлена, и вскоре многие народы по всему свету поднялись против них. Кончилось их власть навеки.

Рассвирепели тогда «друзья» и решили стереть с лица земли оплот наш последний, ни с чем не считаясь. Три дня и три ночи падали на Ямантау ракеты. Земля кругом ходила ходуном, как бурное море; небо тряслось, песок превращался в стекло, а камни становились мягкими как глина. От живых тварей и растений на целый день пути вокруг осталась одна пыль да сажа.

Были у них особые снаряды, которые могли проходить сквозь толщу земли и выжигать все подземные ходы. Ими они в первый же час войны уничтожили все глубоко запрятанные крепости-бункеры в Москве. Погибло и Метро — место, где поезда подземные ездили. Помните поезда — такие телеги, что ходят без лошадей? Я же вам рассказывал… В метро том сгорели сотни тысяч человек, которые схоронились в нем, когда завыли сирены. Нет, не с рыбьими хвостами, забудьте по те книжки. Сирены гражданской обороны… А те, что не сгорели, те задохлись. А те, что не задохлись, те умерли от жажды и голода. Все до единого.

Такие снаряды и падали на Ямантау. Они пробивали в скале огромные дыры, но крепость лежала глубже, в самой сердцевине горы, и долго не могли ее достать вражьи орудия.

Но снаряды все падали и падали, прогрызая скалу, и атомные демоны добрались до воинов, вырвав их души и распылив плоть.

С тех пор прошло пять раз по десять лет, но и по сей день это место заражено чужим злом. Горе тому, кого глупость заведет на гору Ямантау. Там и теперь погибают люди — все больше пришлые да незнающие. Но иногда и нарочно лезут, удаль свою показать, как будто можно удалью с духами бесплодными справиться. Еще говорят, что там клад запрятан. Брехня это. Нет в горе ничего ценного, одни кости. И их станет больше, если вы не послушаетесь моего совета. Так что если душа ваша захочет перемен и вас потянет испытать судьбу, соберите лучше ватагу друзей, возьмите верные луки, седлайте коней и скачите на закат или на восход. А духов Горы не тревожьте. Они заслужили покой.

Взрослым такие рассказы давно приелись и они не воспринимали медленно угасавшего старика всерьез. Гораздо охотнее, чем дела минувшего, они обсуждали коней, оружие и красивых женщин, которых они взяли в этом набеге.

Но малыши и подростки слушали с интересом, глаза их горели: они представляли себе битвы прошлого, богов и героев, которые могли обрушивать гигантские молнии на головы врагов и испепелять целые города и страны движением пальца.

Самые старшие знали, что и города тогда были не чета нынешним. В некоторых жило людей больше, чем во всех близлежащих ханствах и кланах, и княжествах, и вольных торговых городищах (огромных! по 30 тысяч душ в каждом, не считая женщин, детей и рабов).

А Москва… В великой орде хана Мехмета, который семь зим назад опустошил восточный берег Волги, было пятнадцать тысяч воинов. Но как представить себе тысячу таких орд? Ведь столько людей жило в Москве. Да и города тогда были не такие, как нынче. Земля была покрыта камнем-асфальтом. И дома были не из дерева и даже не из простого камня, а из бетона. Самые высокие, говорят, были не ниже, чем сами Горы.

Почти на два часа шаман завладел их вниманием. Никто не осмеливался перебить его, чтобы задать один из тысячи возникавших у них вопросов.

Он еще о многом им сегодня расскажет. Об Интернете, виртуальной реальности, спутниках — о цивилизации, которую ему довелось застать в высшей точке, и которую никто из них не увидит. О мире, который сохранился только в его воспоминаниях.

И поделом ему, подумал старик. Рассказывая о древних, он о многом умалчивал, чтобы не пугать своих маленьких слушателей. Они будущие воины, и у них не вызовет страха описание кровавых сражений. Но их разум может не вместить в себя картины вырождения целых народов. Им незачем знать, что войны в его время велись не ради выживания, а для того чтоб кучка людей в одной стране могла дальше жиреть и разлагаться. Это слишком страшно и мерзко. Пусть считают предков похожими на себя — свирепыми, но честными и прямыми.

Шаман вел свой рассказ, а на его лицо нет-нет да и ложилась ведомая ему одному тень. Как горечь утраты, которая не стала меньше с бессчетными годами. Иногда его глаза заволакивало туманом, и его дух уносился туда, где посреди молчаливых скал возвышался темный силуэт горы с покатой скошенной вершиной. Издали казалось, что ее подножие теряется в густых лесах, но если подойти поближе, станет видно зияющую голую проплешину.

В горе зияли глубокие каверны, похожие на рваные раны на теле великана. Все четыре склона были изборождены воронками взрывов. А на венчавшем их плоскогорье не было ничего, кроме гладкой стекловидной массы, похожей на схваченное