Что надо сделать… [Аркадий Тимофеевич Аверченко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Аркадий Аверченко Что надо сделать…
Нами получено письмо от неизвестного читателя, подписавшегося скромно и мило: — «Петроградец». В тоне письма и подписи чувствуется солидный человек, а отнюдь не вертопрах какой-нибудь, желающий ошеломить читателя мимолетной ракетой трескучей мысли; мысль автора проста и остроумна, несмотря на кажущуюся сложность её осуществления. Вопрос, которого касается автор, не только назрел, но и перезрел, и если его, выражаясь аллегорически, не срезать во время, он, как некий плод, с треском упадет на головы заинтересованных людей. Одним словом, письмо, написанное нашим читателем, умно, тонко и исчерпывающе. Мы гордимся нашими читателями. Вот письмо: «Милостивый государь, г. редактор! Я уже много лет читаю ваш остроумный журнал и очень люблю его. (поистине удивительно чутье и вкус этого скромного псевдонима, под которым, на основании вышенаписанного им, можно заподозрить крупную личность, обладающую сильно развитым художественным вкусом. Примеч. ред.) Во всяком вопросе, к которому вы подходите, вы берете быка за рога. (И верно. Берем. Это наш принцип. Но какова у автора наблюдательность! Примеч. ред) Надеюсь, что на этом основании, вы и дадите на страницах вашего уважаемого и талантливого (но каков вкус у человека! Примеч. Ред.) журнала место моему письму… Читали ли вы когда-нибудь, господа, Майн-Рида, именно те его романы, в которых он описывает пиратов Коромандельскаго берега, бразильских разбойников и дикарей, водящихся в болотистых местах Амазонки. Положа руку на сердце, кого они вам напоминают? Угадали. Ну вот то-то же. Я так и знал. Действительно, получается такое впечатление, что все перечисленные отбросы земного шара перенесены в Петроград, одеты в извозчичьи армяки, посажены на козлы и двинуты сомкнутым конным строем на публику, предводительствуемые одним из членов городской думы, одетым в красный мундир, мокасины на голых ногах и шапку, сделанную из старой сигарной коробки. В ушах у этого члена думы сверкают две коробки из-под сардинок, а нос проткнут дамской булавкой. Он скачет впереди, испуская воинственные крики и науськивая всю свою банду на оторопевшую беспомощную публику. — Что такое петроградский извозчик? Кто этого не знает, На грязном обшарпанном экипаже сидит бесформенное оборванное существо, рычащее, кусающееся и плюющееся. Право, больно подумать: ведь это наш же русский человек, брат наш по родине, который крестится на каждую церковь, который имеет или имел папу и маму, поминаемую им отнюдь не в приливе сыновней любви. Это грязное, обшарпанное, ободранное, зловонное существо, сидящее скорчившись на козлах — ненавидит всякого седока острой длительной ненавистью, а седок тоже ненавидит его и — боится. Что бы сказал лондонец или парижанин, если бы кто-нибудь выпустил на лондонские или парижские улицы несколько тысяч грязных пиратов с грубыми голосами, озверевших разбойников, которые бы подстерегали в глухих местах доверчивых прохожих, усаживали их на особые приспособленные для грабежа тележки и, провезя их для отклонения подозрений несколько кварталов — грабили бы и обирали этих доверчивых прохожих. Да ведь человека, который организовал бы эту страшную банду, лондонцы давно бы уже повесили во дворе мрачного Ньюгэта или Тауэра по приговору коронного суда. Мы, петроградцы, — почти все нервные, раздражительные люди; 1/4 всей этой нервности вызывается петроградскими извозчиками. Идете вы по улице. Захотелось вам поехать. — Извозчик! Он тускло и равнодушно глядит на спину своей лошади. — Извозчик!! Свободен? Такой же бы получился результата, если бы вы звали сфинкса у академии: — Сфинкс! Свободен? Молчит, каналья, подлец этакий, чтоб его лихорадка взяла! — Изво-о-озчик! Еле заметное движение головы, — Чего орешь? Занят. Не видишь, что ли. Это — когда он занят. Вот — когда он свободен: — Извозчик! — Пожалуйте! Куда прикажете? — На Троицкую. (Он стоить на Караванной). — Рублик пожалуйте, без лишнего, — Что-о? А по таксе не хочешь ли? — На кладбище тебя повезу по таксе, вот куда. Вы, возмущенный, идете дальше. За вашей спиной ставится точка этому краткому разговору: — Жулик. Туда же. Подумайте, ведь это наш же брат, русский человек, обычно такой добрый, отзывчивый к чужому горю, ласковый и приветливый, Кто его сделал таким? Наверное, городская дума устроила где то под землей тайную школу, и особые инструкторы в тиши ночей тайно учат всему этому извозчиков. На свою же голову. — Извозчик! Надеждинская, семь гривен. — Положите полтора. — А по таксе не хочешь? — Плевали мы на вашу таксу. Мыслите логично: городская дума придумала свою таксу, извозчики плюют на нее; значить — они плюют на думу. Деловому петроградцу приходится целый день носиться по городу на извозчиках. Вопрос: что от него остается вечером после десятка- 1
- 2
Последние комментарии
6 часов 33 минут назад
10 часов 41 минут назад
10 часов 58 минут назад
11 часов 19 минут назад
14 часов 1 минута назад
21 часов 24 минут назад