Операция «Выход» [Скарлетт Томас] (fb2) читать постранично, страница - 5

записалась в кучу разных клубов, ибо это значило, что не придется выходить на улицу. На переменах и в обед она играла в шахматы и «Подземелья и Драконы», ставила химические эксперименты, занималась лепкой, а когда ни один клуб не работал, делала уроки где-нибудь в коридоре или туалете.

Если с домашним заданием покончено, а клубы закрыты, она принималась за головоломки, которые задавал мистер Бэнкс, учитель математики: трисекцию угла, квадратуру круга, удвоение куба или корень из – 1. Мистер Бэнкс, маленький умный садист, словно хотел одновременно наградить и наказать Джули за ее интерес к предмету. Почти все головоломки оказывались неразрешимыми, или выяснялось, что это – знаменитые теоремы, с которыми еще никто не справился. Однако он научил ее вычислять квадратные корни без калькулятора и показал, как с помощью логики и упорства решить почти любую задачу – или, по крайней мере, объяснить, почему она не решается. Джули это очень понравилось. Все истинно или ложно; возможно или невозможно; познаваемо или непознаваемо. Или так, или эдак. В математике была определенность.

У Джули не было друзей, но вообще-то она в них и не нуждалась: дома ее всегда ждал Люк. В школе никто не верил, что Люк существует. Как-то Джули сказала одноклассницам, что у ее лучшего друга – аллергия на солнце, и поэтому он не ходит в школу, но они заявили, что она врет и нет у нее никаких друзей – ни в школе, ни где угодно. Они сочли ее историю невероятной вдвойне: во-первых, ни у кого не бывает аллергии на солнце, а во-вторых, разве мальчики дружат с девочками?

Школа была дерьмо. Но школа – всегда дерьмо, если ты не такая, как все. Джули так и не поняла, почему она не такая, как все; просто знала, что это так. Может, людям, которые таращились, обзывались или отказывались с ней дружить, было известно, в чем ее изъян, но они не говорили. Никто не любил Джули, и она не знала, за что; ее лучший друг не мог выйти из дома из-за болезни, в которую никто не верил. Головоломки мистера Бэнкса, даже неразрешимые, были намного понятнее жизни.

Глава 3

В комнате слишком жарко. Люк включает вентилятор. Ему не разрешается открывать окно – даже ночью. На улице слишком много пыльцы, говорит его мать, и мотыльков с ядовитой пылью на крыльях – даже сейчас, в октябре.

Люк читает. С книгой в руках он себя чувствует почти нормальным, потому что читает точно так же, как другие люди, хотя некоторые сцены ему трудно представить. У него не получается играть в видеоигры, потому что во всех видеоиграх от тебя требуется путешествовать по обширной, невероятной стране. Люк знает только одно путешествие: туда-сюда по дому. Впервые сев перед экраном с телеприставкой, он начал нервничать и теряться – тем сильнее, чем дальше герой уходил от старта. Люк никогда нигде не терялся, и если потеряться в реальном мире так же страшно, как в мире воображаемом, тогда, возможно, оставаться в этой комнате вовсе не так уж плохо. Но Люк отдал бы что угодно, лишь бы выйти отсюда.

Книга, которую он читает сейчас, с тем же успехом может быть научной фантастикой. Действие происходит в офисе, и у Люка никак не получается это место вообразить. Читая, он почти всегда автоматически вызывает в памяти знакомые образы – дом, квартиру или поле, смотря по ситуации. Но все его патентованные декорации заимствованы из ТВ или фильмов. Если действие происходит в квартире, воображение Люка воспроизводит квартиру из сериала «Друзья».^[9] Если на судне, Люк видит интерьеры «Титаника». Для Люка всегда будут несколько «Титаников» на выбор: старый (черно-белый), в «Техниколоре» (с людьми в одежде 50-х годов), застывший (на фотографии) и огромный голливудский (со всякими оскароносными знаменитостями). По идее, каждый образ соответствует реальному объекту, который Люк не может увидеть – что ж, если он не может его увидеть, объекта не существует. Нет никакого реального «Титаника» – одни картинки. Или так: есть несколько реальных «Титаников».

Люк не часто пользуется словом «реальный». Не говорит о «реальном мире», о том, что нечто «реалистично», и никогда не начинает предложений словами «на самом деле». Однако люди не замечают, что он странный – не страннее многих. Может, Джули замечает – но она сама немножечко странная. Долгое время Люк думал: а может, другие люди читают книги иначе? Когда он спросил Джули, она ответила, что всерьез никогда не задумывалась. Он упомянул одну книгу, которую оба недавно прочли – там был эпизод в больнице. Люк попросил Джули описать, как она представляет себе это место, и оказалось, что они видят две разные больницы. А может, спросил он, эта ее больница на что-нибудь похожа – ну, скажем, на больницу, где она побывала, или видела по телику, или в кино – и Джули типа ахнула и ответила, что это больница из «Несчастного случая»,^[10] а она этого даже не осознавала. Так что, может, Люк не такой уж и странный.

Иногда ему снится, что он покинул комнату. Но место, куда он уходит, – это