Дивизионка [Михаил Николаевич Алексеев] (fb2) читать постранично, страница - 38


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

так его звали) теплые слова, невольно вспомнил студенческие годы, и как-то сразу стало грустно, что так нелепо погиб Валентин.

Мы окончили институт (педагогический в г. Йошкар-Ола Марийской АССР) в 1939 году, и после этого я о нем никаких известий не имел.

А ведь его семья живет там и никаких подробностей о его гибели не знает и, возможно, Вашего журнала не выписывает. Поэтому я очень прошу Вас передать автору Мих. Алексееву мою большую просьбу — написать подробно о нем в педагогический институт на имя директора. Он использует этот материал в воспитательной работе среди студентов, тем более что директором работает Кожевников — наш товарищ, с которым мы учились вместе.

Я очень благодарен Мих. Алексееву за эту весточку о моем лучшем друге. И кроме того, я был обрадован тем, что Валентин сумел применить свои знания по фотографии, полученные в моем кружке, на фронте борьбы с общим врагом. Наши труды даром не пропали.

Я сейчас фотографией занимаюсь редко, только по выходным дням (в порядке отдыха), так как много очень другой работы.

Если Вас не затруднит, то прошу исполнить мою просьбу.

Заранее прошу извинить за это мое, быть может, необычное письмо.

Полковник Разинов. 29/VI 1957 г.».

Теперь я должен буду признаться перед читателями, что именно эти два письма натолкнули меня на мысль написать о дивизионной газете нечто, вроде повести. Уже написанный рассказ о Вальке подсказал и ее форму — короткие новеллы, объединенные судьбами одних и тех же невымышленных героев.

В приведенных в повести «Двух письмах» есть такие строчки:

«И вот по-человечески очень хочется знать о вашей судьбе, Валя и Галя! Мы верим, что она прекрасна, так же прекрасна, как была прекрасна жизнь, очень, к сожалению, короткая жизнь вашего мужа и отца.

Где вы теперь, Валентина и Галочка?..»

Прошло совсем немного времени, и почта доставила мне маленький листочек, заполненный четким девичьим почерком. Привожу это письмо полностью в уверенности, что оно принесет немалую радость читателям, точно так же, как оно принесло ее мне:

«Я прочитала письма моего отца, Петра Антоновича Королева. Большое спасибо Вам за теплые слова. Вы обещали выслать нам эти письма, и я буду очень Вам благодарна, если Вы сможете сообщить мне хоть что-нибудь о папе. Когда он погиб, мне было 6 лет. Знаю его по фотографиям и маминым рассказам. Я горжусь своим папой и утешаю себя мыслью, что он погиб не напрасно — он завоевал мне счастливую жизнь. Я учусь в Казахском государственном университете, на IV курсе физико-математического факультета. Только через год я смогу (как Вы предполагали) управлять умной вычислительной машиной, а на целину мы ездим каждый год, на 2–3 месяца (в этом Вы правы).

Еще раз очень прошу Вас ответить мне.

Королева Галина. 21/IV 1959 г.».

Стоит ли что-либо добавлять к этому письму? Полагаю, что не стоит. Оно само может очень многое сказать и друзьям и недругам нашим…

А на днях мне передали письмо Аты Ниязова. Он пишет:

«Сейчас я работаю по воспитанию молодых строителей — заместителем начальника строительно-монтажного управления треста „Чарджоуоблстрой“, возводим жилые дома для трудящихся, боремся за досрочное выполнение плана первого года семилетки».

Итак, славный наш Ата опять на переднем крае. Впрочем, в этом-то я не сомневался. Разве могло быть иначе!

На всякий случай сообщаю и его адрес:

Туркменская ССР, г. Чарджоу, СМУ № 3 треста «Чарджоуоблстрой». Ниязову А.Н.

…Вернемся, однако ж, к нашей встрече с Денисовым и Кузесом. Припомнили мы тогда всех: и Шуренкова, имя которого однажды промелькнуло в какой-то газете, и наборщиков Макогона и Михайлова, и, разумеется, шофера Лаврентия Еремина, и печатника Ивана Обухова — всех, всех. О многом и многих было говорено в ту памятную встречу.

Расстались на рассвете.

Хочется сказать всем им: доброго вам пути, хорошие люди!

Примечания

1

«Рамой» солдаты прозвали немецкий самолет ФВ-189.

(обратно)

2

Пикирующий бомбардировщик Ю-87.

(обратно)

3

А.Лавриненко послужил прототипом военкора Пчелинцева в романе «Солдаты»

(обратно)

4

Поарм — политотдел армии.

(обратно)