ОХОТА НА КРУТЫХ [Александр Граков] (fb2) читать постранично, страница - 2

губку — не привыкла, видимо, к таким вот «радушным» приемам. Михай прошел к окну и сел по другую сторону столика.

— Давайте знакомиться, раз уж выпало ехать вместе! Михай Дьердь, коммерсант, в Россию прибываю с целью заключения контрактов с фирмами на поставку различного оборудования и прочей дребедени...

Девушка оживилась и затараторила:

— А меня зовут Олесей. Мой папа...

— Достаточно! — сухо прервал ее Михай. — Меня вполне устраивает количество полученной информации. А что вы читаете, Олеся? — спросил неожиданно. — Ну, из художественного?

— Детективы! — Она была сбита с толку неожиданным поворотом знакомства.

Михай порылся в своей огромной спортивной сумке и извлек томик в ярком переплете:

— Держите! Джеймс Хедли Чейз «Золотым рыбкам негде спрятаться». На пару суток, до Москвы, вам этого хватит. И вот еще что, давайте сразу поставим все точки над «i»: влюбляться в вас я не собираюсь, для семейной жизни вы — лишь красивое бесплатное приложение, насиловать вас — себе дороже выйдет. А вести нудные дорожные разговоры у меня не хватает выдержки. Так что читайте себе спокойно и дайте почитать мне. Кстати, вагон-ресторан работает круглосуточно! — И он уткнулся в лежавшую до этого на столике книгу Сиднея Шелдона «Если наступит завтра».

Проштудировав пару страниц, оторвался от чтива и поразился перемене в Олесе: огромные глаза сузились и с яростью уперлись взглядом в него:

— Ненавижу! Всех вас... таких!

Михай с интересом захлопнул Шелдона.

— Ну-ка, ну-ка! Это за что же, позвольте спросить? За то, что пристроил вас и даже развлекаю? — мотнул головой в сторону так и не раскрытого томика Чейза. — И каких это — таких?

— Таких вот... правильных, как равносторонний треугольник. И как мой папочка неродной, от которого я хотела сбежать за границу. Снаружи вы чистенькие, ухоженные, неприступные и интеллигентные, а ковырни чуть глубже — сам провоняешься дерьмом! Не зная человека, судить о нем с первого взгляда или по сплетням сволочи с лейтенантскими погонами, которого я наградила оплеухой, вместо того чтобы пошире раздвинуть ноги, когда он полез ко мне в трусики искать контрабанду — это вы можете. А вот сердечности и теплоты в вас осталось не больше, чем у дохлой камбалы — холодной, скользкой и противной... А за место, которое вы уступили, я могу рассчитаться хоть сейчас. Не натурой, конечно, как принято у вас, а натуральными дензнаками, даже долларами, — глаза ее заволокло блестящей прозрачностью, скапливающейся за пушистыми ресницами.

Стараясь опередить подступающий водопад, Михай решительно бросил книгу на столик.

— Это папочка подбросил вас к поезду на «мерседесе»?

— Нет, это один из его «омоновцев». Они, заразы, в самый последний момент сняли меня. Катила бы я сейчас в самом противоположном направлении — за границу, — Олеся с тоской взглянула в окно.

— А кто вам мешает взять и пересесть в обратный поезд на следующей станции? Раз уж вы собрались всерьез за границу, значит, паспорт и виза у вас в порядке.

— Да у него, у папашки моего, все менты и таможенники закуплены на границе. Да еще эти мордовороты... В следующий раз они обещали меня просто прирезать, чтобы не возиться долго. Дескать, любимый папочка разрешил и даже настоятельно советовал им этот метод уговоров. И я ничуть не удивлюсь — маму мою за непослушание он уже казнил похожим способом.

— И вы так спокойно об этом говорите? — ужаснулся Михай.

— А мне уже все до фонаря, раз не сумела сбежать. В живых меня так или иначе не оставят, хоть, возможно, и довезут до Москвы. Слишком много я узнала. А могут вообще не довезти — выбросить где-нибудь по дороге, недаром ведь СВ подобрали — меньше свидетелей и окно широкое.

— Про свидетелей: мне что, тоже помолиться на всякий случай? — шутливо спросил Михай, веря и не веря ее исповеди.

— А они и без молитвы грехи отпускают! И без лишних разговоров.

В дверь купе вежливо постучали.

— Чай пить будете? — спросил мужской голос по ту сторону перегородки.

Услыхав его, Олеся вцепилась побелевшими пальцами в края дивана и, с мольбой и обреченностью одновременно, взглянула на Михая. Оценив ситуацию, он вырубил свет в купе и стал сбоку двери, под вешалкой.

— Ребята, я не знаю, кто вы и какого хрена вам надо, но догадываюсь: на проводников вы похожи, как пингвин на Красную Шапочку. В связи с этим хочу сказать — я венгерский коммерсант, и если вам нужен международный скандал, устроить его — раз плюнуть. Так что поищите для чаепития другое купе!

Ответом ему было молчание. Михай немного подождал, затем щелкнул задвижкой двери и выглянул наружу. Вагонный проход был пуст, как карманы бомжа с похмелья. Облегченно вздохнув, он вернулся в купе и подмигнул порядком струхнувшей Олесе:

— Как я их, а?

— А ты... вы что, в самом деле коммерсант? Венгерский?

— Ладно уж, — махнул рукой Михай, — называй на «ты». Разница в возрасте у нас десятка лет не превышает, и потом, раз ты чем-то насолила этим