Спуститься и подняться [Виктор Викторович Конецкий] (fb2) читать постранично, страница - 2

грязи.

Специальный корреспондент «Литературной газеты» нервно стережёт окошечко кассы. Окольными путями он узнал, что сегодня самолёт полетит. Комиссия из геологов, горняков, авиаторов должна на месте обследовать Чарский аэродром. Полёт опасный, потому он держится в тайне, посторонних никого не возьмут. Но спецкор уже побывал в обкоме, горкоме, Читинском геологическом управлении. И разрешение у него в кармане. Однако всё может быть… И спецкор нервничает. Он рассматривает огромный нелепый плакат во всю стену — по зелёным волнам в ногу идут четыре женщины. Китаянка, две русские и индийка. Перед ними бегут четыре ребёнка — чёрный, красный, жёлтый и белый.

«Откуда же появился чёрный? — язвительно думает спецкор. — Куда ушла его мама? И где все их папы? И сколько получил автор этой мазни? И сколько получил автор этих стишат?»

Стишата такие:

Задание у корреспондента не совсем обычное. Он должен достигнуть пятьдесят пятой параллели на меридиане Читы и описать всё, что там увидит. Поэтому он фиксирует все мелочи.

— Ключ от порядка авиация потеряла ещё тогда, когда сделала первую мёртвую петлю, — говорит глава комиссии, начальник производственного отдела Читинского геологического управления Тарасов, залезая внутрь тощего фюзеляжа «Ан-2». Начальник горноспасателей залезает в полном молчании. Он такого огромного роста, что, кажется, самолётик тотчас перевернётся. Спецкор проскальзывает змейкой и тихо забирается в угол. Он всё ещё боится, что мест не хватит и его высадят. Геолог Фраерман втягивает за собой два мешка и чемодан. Командир эскадрильи вертолётов Воронцов залезает последним, окидывает небрежным взглядом своих нелётных попутчиков и сразу открывает «Невыдуманные приключения» Вершигоры.

— Все в Чару? — спрашивает первый пилот Евсеев. Он в голубой выцветшей безрукавке. На широком лице шрам. Чем-то озорным и в то же время мужественным похож на молодого Чкалова.

— Да. Все.

— Несчастные люди, — с искренним сожалением говорит Евсеев.

— Закрыть двери! От винта!

— Где привязные ремни? — спрашивает геолог Фраерман.

— Вырастут завтра, — объясняет второй пилот, пролезая на своё место. — А пока держитесь за воздух. Его много вокруг.

— У меня в мешке две собаки! — с возмущением говорит Фраерман. — Они совсем ещё маленькие, и вы там поосторожнее! Это настоящие русские гончие…

Второй пилот оборачивается и мрачно заключает:

— Вот собачки-то напугаются, когда мы гробанёмся на посадке! — и скрывается в кабине. У второго пилота крупные семейные неприятности. Он много часов подряд, в безделии полёта, в монотонном гуле мотора, в мягкой пружинности кресла будет думать о жене, о том, как именно сейчас она изменяет ему, точно зная, что он в воздухе и не вернётся раньше, чем через двое суток.

— Брось ты её, Вася! — говорит Евсеев. — Сколько можно?

— Не могу, — глухо отвечает второй пилот.

— Переводись в полярную авиацию, на Север, в Тикси куда-нибудь… Там всё живо забудешь, — говорит Евсеев, обильно оттеняя каждое слово «русской латынью».

«Антон» летит низко и медленно. Под ним мягкоершистые от лиственниц сопки. Людей искать среди них так же безнадёжно, как и на географической карте. От гула мотора разговаривать трудно, но пилоты понимают друг друга по шевелению губ. Они уже два года летают вместе над Восточной Сибирью, над огромным безлюдьем. И два года Вася мучается из-за жены. Когда-то Вася был военным лётчиком, носил золотые погоны, получал большие деньги, и тогда жена любила его. Потом он демобилизовался, начал служебную лестницу в гражданской авиации с нижней ступеньки, стал получать меньше и жить хуже, и тогда жена сказала, что он обманул её, и разлюбила его, и стала безобразно изменять ему. И каждый полёт он всё думает и думает об этом, и всё в душе его рвётся от муки и мужской обиды.

Геолог Фраерман вытаскивает из мешка двух малюсеньких щенков; щенки вертят спичками хвостиков, тыкаются друг в друга мордочками. Фраерман кормит щенков молоком через соску. Молоко налито в бутылку из-под четвертинки перцовки.

Всем летящим очень нравятся собачки, всем охота их потрогать. Все, глядя на их беспомощность, улыбаются детскими, славными улыбками. Геолог объясняет, что летит из Иркутска, сдал там за пятый курс экзамены, заканчивает охотоведческий факультет сельхозинститута. А вообще-то он давно уже работает на Удокане. Много свободного времени, и он занялся охотой.

Начальник производственного отдела Тарасов неодобрительно покачивает головой. Ему не нравится, что горняк готовит себе ещё одну профессию. Не будет толку ни там, ни там.

Начальник горноспасателей чувствует, что заболевает. Но не это тревожит его в данный момент. Он чуть не опоздал к самолёту, гнал на мотоцикле из Читы и оставил мотоцикл у аэропорта в скверике, а сам --">