Без конца [Виктор Викторович Конецкий] (fb2) читать постранично, страница - 7

Михайлович сжал перекладину на спинке стула и низко нагнулся ко мне. Он был взволнован, но сдерживал себя, старался держаться спокойнее.

— Вы зря горячитесь. Хотя я и понимаю вас. Я и сам знал, что Дмитрий был настоящим человеком. Анна не могла так любить плохого. Сейчас она привязалась ко мне, может, она и любит меня. Да. Любит. Ладно об этом. Скажите, вы и Анне хотите рассказать всё это… То, как он умер? Ещё раз ударить её?

Раздражение, которое вызывал у меня Аркадий Михайлович, теперь угасло. Я видел перед собой уже стареющего мужчину, с грубым и честным лицом. Взволнованного не за себя, а за Анну. Оберегающего её покой.

— Не знаю, — сказал я.

— Не надо. Можете думать обо мне всё, что вам угодно. Так много горя было у Ани. Зачем вам нужно видеть её, напоминать обо всём этом опять? — он прищурил покрасневшие глаза и, верно, досадуя на себя за слабость, тряхнул головой. — Я люблю Анну. Я понял всё, что вы хотели сказать. Но она… Нужно ли…

Он всё не мог найти нужного слова. Эта пауза была трудной для нас обоих.

— Анна скоро придёт, Аркадий Михайлович?

— С минуты на минуту.

— Вы скажете Андрейке, чтобы он молчал?

— Андрюха любит мать. Он всё поймёт.

В передней Аркадий Михайлович помог мне одеться. Мы опять пожали друг другу руки.

На лестнице, как всегда весной, пахло сыростью. Перила были влажными.

Я спускался вниз и всё не мог решить, правильно ли я делаю, что ухожу, не повидав Анну.

Наверху зачастили шаги. Кто-то быстро бежал по ступенькам и шумно спрыгивал на площадки. Это был Андрейка. Он догнал меня уже в подъезде. Пальто на нём было не застёгнуто, кепка зажата в руке.

— Дядя Федя, обождите! — он запыхался и часто облизывал губы. — Я слышал всё… Я провожу вас, можно?

— Конечно, идём… Андрей.

Темнело. Людей на улицах было мало. В окнах зданий зажигались первые огни.

Я сказал Андрейке, что очень боялся идти к ним. Боялся, что они совсем забыли отца. Но, кажется, это не так. Правда, мне непонятно, почему он, Андрейка, ничего не спрашивал у меня о нём.

— Ты можешь объяснить это?

— Мама теперь плачет редко, — не отвечая на вопрос, сказал Андрейка. Он надел кепку. Потом снял опять. — А когда она говорит, что ей очень грустно, я хожу с ней вместе гулять. Просто так. По улицам. И ей от этого лучше. И мама говорит, что очень хорошо то, что я есть. То есть, что я родился. Понимаете?

— Застегнись, простудишься, — пробормотал я. Ничего другого не приходило в голову.

Вот так всё это кончилось. Недавно совсем — шестнадцать дней тому назад, в Ленинграде.

Я назвал этот рассказ «Без конца». Назвал его так потому, что верю: память о тех, кто погиб за Родину, конца не имеет.

1957

--">