Крылья Гора [Элджернон Генри Блэквуд] (fb2) читать постранично, страница - 9


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

освещенного зала, из душного, набитого людьми пространства, из тесных, огороженных стенами и залитых искусственным светом комнат-клеток. Все это остаюсь позади. Счастливые, они были сродни ветру, принадлежа отныне воздушной стихии. Земное притяжение было над ними не властно. С изумительной легкостью они, словно птицы, пронеслись по длинному коридору навстречу ночи, к южной террасе, где с колонн свисали длинные цветастые шторы. Мелькнули и скрылись из глаз. Потом, когда порыв ветра откинул край огромной шторы, темный силуэт беглецов возник на фоне звездного неба. Раздался чей-то крик, за ним последовал прыжок. Еще раз хлопнув, штора закрылась, и в бальный зал ворвался холодный ветер пустыни.

Но тут же на месте исчезнувшей пары выросли три фигуры. Казалось, их, взорвавшись, вытолкнула потрясенная, оцепеневшая от ужаса толпа, и эти трое, подобно снарядам, устремились за беглецами: апаш, Дон Кихот и последним — Пьеро. Ибо Хилков, брат Веры, и князь Минский — тот, что ловил волков живьем, — были начеку, а доктор Плицингер, ясно читавший тревожные симптомы, следил за каждым шагом Биновича. Теперь, когда маска у Пьеро сбилась набок, все узнали великого психиатра.

Все трое успели добежать до парапета в тот самый миг, когда тяжелая штора, хлопнув, вернулась на место, скрыв дальнейшее от взглядов публики. Хилков, подгоняемый криками доктора, на бешеной скорости вырвался вперед.

В тридцати шагах от террасы скала, на которой был выстроен отель, круто обрывалась. Внизу простиралась пустыня. По краю скалы тянулся низкий каменный парапет.

В этом месте показания расходятся. Хилков успел в последний миг подхватить свою сестру, буквалыю висевшую над обрывом. Снизу до него донесся звук падающих камней. На миг завязалась жестокая борьба, так как Вера, которая была не в себе, яростно сопротивлялась. И тут Хилков блестяще вышел из положения: он вернулся в зал, кружа девушку в танце.

Это было великолепно. Толпа мгновенно успокоилась. Брат с сестрой появились, как ни в чем не бываю вальсируя.

Крепкие руки молодого кавалерийского офицера, привычного к изнурительным учениям в казачьем полку, легко несли полумертвую ношу.

Почти все присутствующие сочли Веру разве что немного усталой. Спокойствие было восстановлено — такова психология толпы, — и под звуки чарующего венского вальса Хилков с сестрой незаметно покинул зал, велел подать бренди и уложил Веру в постель.

О Соколе никто и не вспоминал. Впрочем, было высказано несколько туманных предположений, о которых вскоре забыли. Странная, смешанная с тревогой симпатия толпы сосредоточилась на Вере. Как только все убедились, что она в безопасности, темный, архаичный ужас, весь вечер неприятно щекотавший нервы присутствующим, сразу исчез. Дон Кихот танцевал, увлеченно и беззаботно. За танцами последовал ужин, инцидент был исчерпан, он растворился в общей суматохе бального безумия. Никто даже не заметил, что Пьеро так и не появился в зале.

* * *
Доктор Плицингер не спал всю ночь. Составить свидетельство о смерти не всегда так просто, как кажется людям несведущим. То, что Бинович, сорвавшись с двадцатиметровой скалы, погиб от удушья, не укладывалось в голове. Но что еще более странно: рухнувшее с большой высоты тело мирно покоилось на песке — не изувеченное, с целыми костями и мышцами, на коже ни единой ссадины или синяка. В песке не обнаружили ни малейшей вмятины. Бинович лежал на боку, словно спал, сложив темные крылья за спиной, как это делают большие птицы, умирая в одиночку. На лице, под маской Гора, застыла улыбка. Казалось, в своем полете к смерти он наконец приобщился стихии, которую так страстно любил. И только Вера видела те огромные крыла, которые, маняще вздымаясь над бездной, перенесли его в иной мир.

Плицингер их тоже видел. Однако он решительно утверждал, что они принадлежали одному из тех больших черных соколов, что охотятся на холмах Мукаттам и ночуют на скалах позади отеля. Впрочем, он и Вера сошлись в одном: высокий пронзительный крик, рыдающий и неистовый, был, несомненно, криком черного сокола, зовущего подругу. Услышав его, Вера на секунду замешкалась — и была спасена. Еще мгновение — и она унеслась бы с Биновичем навстречу смерти…