Том 6. Стихотворения, поэмы 1924-1925 [Владимир Владимирович Маяковский] (fb2) читать постранично, страница - 5


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

швейцарцев» —
2 часа даром
цилиндрик мнет
           перед скалой-швейцаром.
Личико ласковое.
         Улыбкою соще́рено.
«Допустите
      до Его Превосходительства Чичерина*
У швейцара
      ответ один
(вежливый,
      постепенно становится матов):
— Говорят вам по-эс-эс-эс-эрски —
               отойдите, господин.
Много вас тут шляется
            запоздавших дипломатов.
Роты —
прут, как шпроты.
Не выражаться же
         в присутствии машинисток-дам.
Сказано:
      прием признаваемых
                по среда́м. —
Дипломат прослезился.
              Потерял две ночи
                  ради
очереди.
Хвост —
во весь Кузнецкий мост*!
Наконец,
       достояв до ночной черни,
поймали
      и закрутили пуговицу на Чичерине.
«Ваше Превосходительство…
            мы к вам, знаете…
Смилостивьтесь…
         только пару слов…
Просим вас слезно —
            пожалуйте, признайте…
Назначим —
      хоть пять полномочных послов».
Вот
   вежливый чичеринский ответ:
— Нет!
с вами
   нельзя и разговаривать долго.
Договоров не исполняете,
            не платите долга.
Да и общество ваше
         нам не гоже.
Соглашатели у власти —
            правительство тоже.
До установления
          общепризнанной
               советской власти
ни с какою
      запоздавшей любовью
               не лазьте.
Конечно,
       были бы из первых ежели вы —
были б и мы
      уступчивы,
            вежливы. —
Дверь — хлоп.
Швейцар
       во много недоступней, чем Перекоп*.
Постояв*,
развязали кошли пилигримы.
Но швейцар не пустил,
            франк швейцарский не взяв,
И пошли они,
      солнцем палимы…
Вывод
Признавайте,
      пока просто.
Вход: Москва, Лубянка,
            угол Кузнецкого моста.
[1924]

(обратно)

Буржуй, — прощайся с приятными деньками — добьем окончательно твердыми деньгами*

Мы хорошо знакомы с совзнаками,
со всякими лимонами*,
         лимардами* всякими.
Как было?
Пала кобыла.
У жёнки
поизносились одежонки.
Пришел на конный
         и стал торговаться.
Кони
   идут
      миллиардов по двадцать.
Как быть?
       Пошел крестьянин
            совзнаки копить.
Денег накопил —
         неописуемо!
Хоть сиди на них:
         целая уйма!
Сложил совзнаки в наибольшую из торб
и пошел,
      взваливши торбу на горб.
Пришел к торговцу:
         — Коня гони!
Торговец в ответ:
             — Подорожали кони!
Копил пока —
конь
   вздорожал
      миллиардов до сорока. —
Не купить ему
      ни коня, ни ситца.
Одно остается —
            стоять да коситься.
Сорок набрал мужик на конягу.
А конь
   уже
      стоит сотнягу.
Пришел с сотней, —
         а конь двести.
— Заплатите, мол,
         и на лошадь лезьте! —
И ушел крестьянин
         не солоно хлебавши,
неся
       на спине
      совзнак упавший.
Объяснять надо ли?
Горе в том,
      что совзнаки падали.
Теперь
   разносись по деревне гул!
У нас
   пустили
         твердую деньгу́.
Про эти деньги
         и объяснять нечего.
Все, что надо