Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти [Ли Юй] (fb2) читать постранично, страница - 3

собой цель познать вкус жизни через прелести любви и сладость плотских удовольствий. Это произведение можно также назвать и своего рода романом нравов с элементами авантюрности и любовной интриги. Но это, так сказать, лишь внешние черты произведения. Роман Ли Юя более глубок, потому что затрагивает многие важные проблемы, волновавшие современников. Он имеет свою концептуальность, которая создает определенный философский подтекст, его настрой. Через многокрасочную оболочку любовных авантюр проступают очертания важной темы человеческой судьбы, человеческого предначертания и самого существования человека. В романе затрагиваются достаточно непростые этические и философские (религиозные) проблемы, которые волновали и западноевропейских авторов примерно той же поры. В связи с этим эротизм и «донжуанство» в романе приобретают особый смысл. Поэтому и саму эту тему никак нельзя сводить лишь к изображению плотских удовольствий.

Итак, молодой сюцай ставит перед собой цель — найти женщину, которая соответствовала бы его идеалам. О своем намерении он откровенно говорит монаху по имени Одинокий Утёс, который пытается образумить сластолюбца и наставить его на путь истинный. Но призывы монаха остаются без ответа. Молодой повеса не желает изменять своих планов, хотя не исключает, что когда-то, быть может, он и последует советам святого инока — но лишь после того, как добьется исполнения своих намерений. Читатель видит, что герой не лишен многих привлекательных и даже симпатичных черт: он умен, образован, обаятелен, искренен. Его эгоистические порывы и цинизм вскроются лишь спустя какое-то время. Поначалу не заметна и греховность его замыслов, напротив, они кажутся, возможно, несколько легкомысленными, но вполне благонамеренными. Ведь он всего-навсего хочет найти человека (жену или подружку), близкого себе по духу, дабы объект его любви соответствовал бы его представлениям о женском идеале. Чего же здесь плохого? Его замыслы не лишены некоего романтического налета. Кстати, в китайской литературе подобные идеи нашли отражение в сентиментальных произведениях о «талантливых юношах и красавицах девах» (не только не запретных, в отличие от романов типа «Цзинь, Пин, Мэй», но и весьма распространенных), герои которых занимаются поисками своего жизненного идеала. Поиски «дамы сердца» — лишь одна из сторон его устремлений. Другая — намерение познать жизнь, почувствовать земное бытие во всем его многообразии и богатстве красок и тем самым познать природу человека и самого себя. Это — серьезная концепция автора, важная для понимания смысла произведения. Но в намерениях героя таятся зерна будущих несчастий.

Беседа с монахом превращается в своеобразный философский диспут о смысле жизни. Монах, исходя из своего учения, говорит герою о том, что путь познания жизни и человека на самом деле лежит через постижение религиозной истины (здесь — буддийской истины Чань), а дорога утех чревата бедами, ибо нет предела наслаждениям. В конце концов человека ждет расплата. Герой утверждает обратное: смысл бытия состоит в постижении человеком всех радостей жизни, в том числе и радостей плотских. И кажется, что автор стоит на стороне героя, потому что монах терпит поражение — ему так и не удается переубедить героя. Чувственная сторона жизни как бы побеждает религиозно-этическую схему монаха. Но победа героя, как скоро выясняется, призрачна. Такое противоборство идей — важная черта философской концепции романа.

Перед китайским Дон Жуаном открывается жизнь, о какой он мечтал: бесконечная цепь утех и удовольствий от бесчисленных любовных связей. Но оказывается (прав был монах!), что нет предела всем этим удовольствиям. За одними непременно возникают другие, еще более изощренные, и человек не в состоянии исчерпать их до конца. Наш герой входит во вкус за одной женщиной (первой жертвой становится его жена Юйсян) следует другая, за ней новые и новые. Вэйяна уже не могут удовлетворить обычные наслаждения, ему нужно нечто необыкновенное. Автор живописует сцены, как Вэйян услаждает себя и жену рассматриванием альбомов с нескромными «весенними картинками», за которыми следуют фривольные книги вроде «Повествования о господине Желанном»; в доме появляются афродизиастические снадобья и возбуждающие средства (от них, заметим, в свое время отправился на тот свет предшественник Вэйяна — Симэнь Цин из романа «Цзинь, Пин, Мэй»). Пресыщенность обычными удовольствиями порождает еще большую необузданность его страстей. Стремление довести наслаждения до высшего предела в конце концов приводит сластолюбца к мысли о необходимости преобразить самого себя, свою плоть, путем хирургической операции. Изменение и укрупнение физиологических возможностей умножает его плотские радости, но одновременно низводит его до животного состояния (недаром «материалом» операции является возбужденный орган собаки). Вэйян уже больше не в состоянии остановиться в своих любовных терзаниях, а