Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
Остенда.
Собрание засмеялось и вновь зааплодировало. Машка взяла устрицу в руки и раскрыла створки до конца. Каждое избрание очередного вице-президента по правилам клуба подкреплялось прилюдным поеданием огромной устрицы, из самых дорогих и качественных, из тех, что нагуляли свою переливчатую плоть в темных глубинах Остендской бухты, что в Северном море, и первым утренним катером доставлялись в ресторан клуба, где из них особым чутьем шеф-повара — француза отсортировывалась, в свою очередь, наилучшая — совершенной формы и наисвежайшая.
Влажная сизая мякоть, продернутая желтоватыми прожилками, слегка дрогнула в своем овальном перламутровом корытце. Уверенным движением Машка выдавила на нее лимон и, поднеся ко рту, вилочкой сдвинула мякоть в рот.
Все зааплодировали с удвоенной силой, и президент объявил:
— А теперь — ежегодный приз!.. Ойстрс!
Церемониймейстер вкатил в зал тележку, в которой удобно разместилась огромная, размером с пол-Машки, но на этот раз не живая, а плюшевая устрица, устрица-подушка с вышитым в центре гербом клуба, прошитая по краю толстым серебряным шнуром и тоже слегка приоткрытая изнутри. Машка взяла плюшевое чучело в руки, мило улыбнулась всем вокруг и подумала: «Ну какие же все-таки дураки!»
Правда подумала она об этом совершенно беззлобно, без внутренней издевки, скорее даже с трогательной теплотой. Свое мнение о жителях Скандинавии она начала менять к концу первого года жизни в Стокгольме. К удивлению ее все оказалось здесь не так просто и понятно устроено, как она предполагала. А ожидала поначалу она того, что витает в представлениях о Швеции у иностранцев, от России и ниже — промозглой зимы и прокисшего лета, скучных шведских мужчин и бесцветных женщин, пресной еды и холодного, но вежливого равнодушия, стерильного и бессмысленного, как подставка для шприцев в массажном кабинете при финской бане. Возможно, так все оно и случилось бы, но только не с Машкой. Первую половину первой брачной ночи Бьерн провел в исполнении на четырех языках под собственный шестиструнный аккомпанемент песен, от Аббы до Джанис Джоплин и от Битлз до Джимми Хендрикса, а в течение второй — убедительно доказал недостоверность Машкиных представлений об особенностях скандинавского народонаселения и не только в области приспособляемости к местной жизни в связи с повышенной близостью к северному сиянию. Начиная со второго дня совместной жизни, все дела Бьерна по фирме были отодвинуты на неопределенный срок, и молодые стали ездить по друзьям. И самое неожиданное по значимости открытие — ну просто местное северное сияние! — ждало Машку как раз в этой области — области контактов первого рода. Они, то есть шведы, оказались нормальными живыми людьми! Ну просто самыми наиживейшими: трезвенниками и пьяницами, блядунами и рукодельниками, весельчаками и психопатами, умниками и не очень — ну все почти по-московски, включая кухонные споры, нескончаемые анекдоты, от очень смешных до сильно похабных, нестройное и нетрезвое пение и беганье за бутылкой. Но только в Москве, как было известно Машке, как никому, эта кухонная часть жизни давно уже шла на убыль, а здесь, в Стокгольме, магнит этот работал постоянно, на средних оборотах, бесшумно и без отключений на профилактический ремонт для замены сердечника. Кстати, и погода на шведской земле тоже, как выяснилось, была не окончательно гренландской — звонкая, с морозным хрустом зима и лето — с настоящим теплом и ясным небом. И даже мучительные головные боли, не то мигрени, не то — спазмы сосудов мозга, изводящие Машку с детства, здесь как-то поутихли и подрастеряли свою пронзительную силу. Спазмы эти возникали внезапно, в самые произвольные моменты Машкиной до поры до времени совершенно неорганизованной жизни. Тупая давящая боль накатывала железной удавкой из ниоткуда и затягивала свой жгут до быстрого обморока, потом плавно отпускала, чтобы вновь возникнуть — назавтра или же через год…
Однако последнюю точку в быстротекущем процессе осмысления Машкой нового жизненного пространства поставил Бенькт, исключительно толковый адвокат, младший партнер Бьерна по бизнесу. Бенькт завалился к ним в четвертом часу ночи, что по-шведски уже считается утром, в дымину пьяный и с бутылкой за пазухой. До шести часов он продолжал напиваться и рыдал на Машкиной груди, где в седьмом часу и заснул. Бьерн перевел истерику со шведского на английский:
— Его бросила подружка, — сказал он и засмеялся.
— Но почему ты не пошел к своему психоаналитику? — спросила младшего партнера утром Машка, основательно отмочив его в ванне.
— Потому, что все они — ХУЙ! — радостно ввернул русское словечко Бенькт. — Все до единого!
…Музыка умолкла, официальная устричная часть была завершена, и публика двинулась в сторону ресторана. Сзади к Машке подошел счастливый Бьерн и слегка сжал ее локоть:
— Дорогая, я так горжусь тобой…
…Они познакомились шесть лет назад, в Машкин день рождения. Как
Последние комментарии
12 часов 8 минут назад
12 часов 9 минут назад
12 часов 17 минут назад
12 часов 25 минут назад
13 часов 23 минут назад
13 часов 42 минут назад