Когда выбирается 'Я' [Георгий Иосифович Гуревич] (fb2) читать постранично, страница - 38


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

работая хвостом автоматически. Знал, что в родном море нет опасных акул, нет ни касаток, ни спрутов. А судам просторно не так уж часто они встречаются. Чересчур редким невезением было бы наткнуться на судно.

И пересек я Черное море наискось за одну ночь. А утром, часов около десяти, по солнцу судя, увидел голубую стенку на горизонте и на ней трехзубую корону. Я узнал Ай-Петри и заплакал от умиления. Дельфины могут плакать слезы есть у них.

Постепенно весь крымский берег развернулся передо мной: странная земля, поставленная дыбом, не похожая на горы, скорее, на торец суши. Словно бы некий великан прошел по материку, устланному свежим паркетом, и продавил настил; крайняя паркетина поднялась косо, так и застыла.

Белые коробочки санаториев видел я левым глазом.

И стройные свечки кипарисов, и шерстистую Медведь-гору, вечно пьющую море, не могущую выпить до дна. И нарядные строения Артека, и скалы-близнецы Адолары, и желтые откосы Восточного Крыма, безлюдного от сухости. Сюда только автотуристы приезжают загорать, привозя воду в канистрах.

И крутой холм Генуэзской крепости, ощерившийся разобранными стенами, словно выщербленными зубами,древний Сурож.

Все такое милое, такое родное...

А вот и розоватый квадратик среди серых скал: дом, где начались все мои приключения,- единственное место на свете, куда я могу явиться в дельфиньем облике и буду встречен без удивления. Здесь ли мои друзья-соратники: все умеющий Гелий и все понимающий Борис; Гелий, наделенный четырехкратной энергией и трудоспособностью, и Борис, которому досталась четверть средней энергии среднего человека, но зато четыре порции свободного времени для размышлений.

Хорошо бы застать их. Повезет или нет? Конец сентября как-никак, уже не сезон в Восточном Крыму.

Если не застану, еще месяц отсрочки. Придется разыскивать подходящий грот, мучиться там в одиночестве с обратным метаморфозом.

Нет, вижу дым над мастерской. Значит, Гелий тут, что-то кует или приваривает. А под бесплодными оливками раскладушка, и на ней тело, с лицом, прикрытым газетой от солнца. И Борис тут, обдумывает мировые проблемы на раскладушке!..

Так вот же тебе, соня! Фонтаном окатываю его.

Даже не пошевелился.

Нарочно набираю воду в рот. Еще раз фонтан.

- Гель, дождь, кажется...

Охая, спустил одну ногу. Газета сползла на песок.

- Гель, смотри-ка, дельфин! Прямо на берег лезет.

Не иначе, хочет вступить в контакт.

И тогда рукой, рукой, которая уже спасала меня не раз, я черчу на песке:

"Я - Юра".

Все-таки самое приятное в путешествии - это возвращение домой.

Я стал самим собой через три недели, но еще полгода мне снились дельфиньи сны. Будто бы я куда-то стремлюсь во тьме и тьма наполнена свистами: низкими, высокими, пискливыми, пронзительными, плачущими, прерывистыми, протяжными. Свистящий мир снится мне. И вот выделяется в нем нарастающая, оглушительная сирена, нечто громадное и страшное. Сирена все громче, рвет уши. Я понимаю, что оно надвигается неудержимо, догоняет именно меня, хочет проглотить. От ужаса я немею, хвост у меня становится как ватный. Я скован, я теряю скорость... и вот уже острая боль впивается в спину. Я просыпаюсь дрожа и, еще не открыв глаза, потными руками нащупываю ворсистое одеяло... Так это был сон? Сон всего лишь. На самом деле я человек...

Ох, хорошо быть человеком!