Стихотворения [Николай Александрович Морозов] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

дрожала,
На врага подымаясь, рука,
Чтобы сил не съедала тоска,
Если счастье в борьбе изменяло,
Чтобы в том, кто восстал за любовь,
Вплоть до двери холодного гроба
Не смолкала могучая злоба
И кипела бы мщением кровь![5]
1877
Некуда деться от муки и боли!..
Порча какая случилася, что ли,
Жёлчь ли во мне разлилась в эту ночь, —
Право, не знаю! Но только невмочь!
Против любимой недавно отчизны
Льются из сердца слова укоризны…
Русская жизнь! Средь густой темноты
Как неуклюже сложилася ты!..
Родина-мать! Нет ни счёту, ни сметы
Змеям, что были тобою пригреты, —
Дедов вина и беспечность отцов
Создали целое племя рабов!..
Всюду душил тебя льстивый сенатор,
Хищный чиновник, жандарм, император,
Поп и помещик, судья и купец;
Грабил последний судейский писец…
Ты же – ты только терпела, страдала,
Вечно трудилась и вечно молчала;
И средь громадной родимой земли
Вечно валялся народ твой в пыли…
Нет! Разойдись ты, тоска гробовая!
Злу не поможешь, лениво страдая;
Некогда плакать, не время стонать,
Надобно делу все силы отдать!..
Родина-мать! Разверни свои силы,
Жизнь пробуди средь молчанья могилы!
Встань! Угнетенье и тьму прекрати
И за погибших детей отомсти![6]
1877
Сгинули силы…
Тускло сияние дня…
Холод могилы
Обнял, как саван, меня…
Те же всё стены,
Тяжесть тупая в уме,
Нет перемены!
Глухо и душно в тюрьме.
Чаша всё ближе,
Мало осталось пути…
Благослови же,
Родина-мать, и прости!..[7]
1877

Тюремные видения

1
Однажды я в башне тюремной лежал,
Тоска мою грудь надрывала,
В окошко порывистый ветер стучал,
И лампочка слабо мерцала.
В каморку сквозь тучи светила луна,
Решётку её озаряя;
Болезненно, бледно глядела она,
Как смотрит дитя, умирая.
Той тёмною ночью всё виделись мне
10 Унылые жизни картины:
Я думал о воле, родной стороне,
Мне грезились нивы, равнины
И бедные хижины с бедной землёй,
Покрытые кровью народной…
И много картин тех прошло предо мной
В тот вечер сырой и холодный.
2
Казалось, иду я тернистым путём
Один по кургану крутому;
Терновник мне в платье вцепился кругом,
20 И трудно идти мне, больному.
Везде непроглядною, чёрною мглой
Степная равнина одета,
И мрачно и душно в пустыне глухой,
И нет в ней ни жизни, ни света.
Там только, как смутные тени, стоят
Какие-то робкие люди:
Глаза их потухшие в землю глядят,
И впали иссохшие груди.
Темно, неприветно в глухой стороне,
30 Молчит всё в природе глубоко;
И только, я слышу, в ночной тишине
Их песня звучит одиноко:
«Таится болезненно в бедном уме
Сознанье тяжёлой неволи,
Весь век свой мы прожили в рабстве и тьме,
Не видев ни счастья, ни воли.
Под вечным трудом мы клонились без сил,
Без хлеба и крова мы жили,
Нас ветер зимой в непогоду знобил,
40 Оковы и цепи давили.
Мы жили в бесплодных и диких степях,
В безвестной глуши умирали,
И часто в подземных, сырых рудниках
Напрасно мы смерть призывали.
Вся жизнь наша долгой отравой была,
Ряд бедствий, страданий и муки;
Ничтожные против гнетущего зла,
Без сил опускаются руки!..»
И песня, тоски бесконечной полна,
50 Звучит и вдали замирает…
Но всё безучастно. Кругом тишина,
И мрак свой покров не снимает;
Не выглянет небо меж туч полосой,
Блеснувши светил хороводом,
И ветер не дунет живящей струёй
Над тёмным, забитым народом.
3
Мой путь зарастает сильней и сильней…
Туман, точно саван, ложится…
Усталый иду я по грудам камней,
60 И ум мой болит и мутится…
Я вижу: Царь-колокол правит землёй,
Пред ним всё живущее гнётся,
Он громко гудит над густою толпой,
Тот гул далеко раздаётся:
«Проклятый навеки всевышним отцом
И с сердцем, грехом омрачённым,
Ты должен быть бедным, покорным рабом,
Служить для других осуждённым.
Ты должен смириться душой навсегда,
70 Обиды сносить молчаливо,
Страдать под ярмом векового труда
И крест свой нести терпеливо.
Люби свои цепи, неволю люби,
Томись безотрадной заботой,
Смиряй свою душу и тело губи,
Работай, работай, работай!
Гони наслажденья, трудись в тишине,
Ты тёмным родился и грешным!..
Иль будешь ты проклят и в адском огне
80 Погибнешь во