Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
«винда». Что тут сказать? Был человек, и вместо него — кровавые ошметки.
А при мне еще ни разу человек не умирал. Отец, правда, умер, когда я дома был, но он же во сне, и только наутро мы его…
— Так, подмастерья, утрите сопли. Без нервов мне тут, — заговорил Молот. — Знали, куда идете.
— Мы могли бы… — начала было нервная Зара.
— Молчать! Еще раз вякнешь попередь меня, пристрелю без лишних слов! Всосала?!
Зара молчит. Рожа красная, будто свекла. Как бы не треснула посередке…
Я, в сущности, на стороне Молота. Он тут главный. Он — настоящий сталкер.
А опытному сталкеру, тем более настоящему мастеру, подмастерья вроде нас должны повиноваться беспрекословно. Он здесь царь и бог.
Скажет: «Ныряй мордой в дерьмо!» — значит, надо нырнуть мордой в дерьмо. Стало быть, иначе не выживешь. И без трёпа. Разинул хлебало — сдох враз. А то и всех остальных за собой потянул.
Короче, заткнула бы ты фонтан, Зарочка.
Она, в общем, и заткнула. Только фыркнула, как рассерженная кошка. Наверное, решила потом с Молотом разобраться. По-своему, по-самбистски. Когда он нас из Зоны выведет и мастерские звания присвоит.
— Еще кто-нибудь взбрехнуть желает? — спросил Молот, обводя нас взглядом. Глаза у него — как из нержавеющей стали.
Да мы что, мы молчим. Мы — послушные.
— Тогда запомните: вы — везунчики. Один гробанулся, зато остальные живы. Он наш брат, спасибо ему. Помянем его за столом, беленькой, как полагается. А сейчас запомните: так бывает с теми, кто влетит в «птичью карусель». А в «птичью карусель» легче всего влететь по невнимательности. Внимательные люди ее без вопросов обойдут. Ну, теперь и обходить не надо. И до цели всего тридцать метров. Победа будет за нами!
До цели и впрямь было не больше тридцати метров. Да нет, не наберется тут тридцати метров. Совсем ерунда.
Вот она, наша цель — насквозь проржавевший электровоз на путях. Крыша провалена еще хрен знает когда. Во лбу электровозной морды — круглый фонарь, на удивление целый.
Или такие фонари надо называть прожекторами? Да какая разница! Что с меня взять, с невнятного гуманитария? Мы парни простые, соленоид от триода не отличаем и лишнего в голову не берем, разве только у этого лишнего — выдержка пять звездочек.
В общем, прямо под фонарем красуется номер: 2583. Дверцы в кабине машиниста нет. Ее, как видно, сорвали и унесли домой в те блаженные времена до 2006-го, когда Зона была просто очень радиоактивной пустошью, и жители окрестных деревень приходили сюда за металлом, за поролоном из автобусных сидений, за барахлишком, брошенным при эвакуации после аварии на Чернобыльской АЭС. Мародерами тогда называли людей простых и незамысловатых — отцов семейств, которые считали, что лучевую болезнь специально придумали ученые ханурики, и к нормальным мужикам болезнь эта не пристает. И в ту наивную эпоху, то бишь до Второго Взрыва, мародеры никого не убивали.
Давно закончились те идиллические времена…
Электровоз стоит на рельсах в полном одиночестве. Никаких вагонов он не волок. Прямо перед его плоским рылом между шпалами, сквозь гравий пробилась ёлочка.
Сбоку виднеется каменная башня, старенькая вся, времен паровозов и товарища Сталина. Или, мать твою, еще товарища Ленина? Как там инструктора ее называли? Паровозная заправка? Развалина там, а не заправка, и груда битого кирпича вусмерть закопченного. Видно, поиграли с той заправкой бравые пацаны с ручными огнеметами «Приз»…
А у кормы электровозной валяется чей-то труп. Ну, жирного хабара тебе в сталкерском раю, парень.
Над разогретыми рельсами дрожит легкое марево, душно — наверное, быть грозе, и всё в какой-то голубоватой дымке, будто прямо здесь, прямо сейчас снимается романтическая сказка.
В общем, дошли мы. Почти дошли. Снегирева, правда, жалко: в самом конце маршрута кони двинул мужик.
Но добрались же мы, а? Добрались? Молодцы мы, верно?
И я как-то успокоился. Да гребись оно конем! Папашка Снегирев сам виноват.
Кабы я знал, какая завяжется хренотень!
Так вышло, ребята, что до конца тут было еще очень и очень неблизко. Всяко до конца моего маршрута. О других не скажу пока. А мне еще предстояло сорок верст по говнам плыть, как моя бабуля говаривала.
Ближе всех к электровозу стоял Молот.
Потом — Зара. Третьим — я. А замыкающим — Плешь.
Молот скомандовал:
— А ну-ка, Плешь, иди первым. Твоя очередь.
Когда Снегирева скрутило, это было страшно. Но к такому нас готовили. Мы понимали: да, Зона — гадина, такое тут случается сплошь и рядом. Но дальше пошла такая свистопляска, к какой ни я, ни Зара готовы не были.
Короче, Плешь повел себя странно. Он так спокойно — не завизжал, не запенился — отвечает мастеру:
— Давай-ка Зара сейчас первой пойдет.
Молот опешил.
— Ты что, Плешь? Обуел? Ты обязан.
А тот ровно так ему, ни страха, ничего такого, мирно заявляет:
— Да нет, мастер, я ж не против, я потом пойду, на обратном пути, хоть до самой точки. А сейчас Зары очередь, она еще ни
Последние комментарии
1 день 48 минут назад
1 день 2 часов назад
2 дней 7 минут назад
2 дней 9 минут назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 10 часов назад