Легкая поступь железного века... [Марина Валерьевна Кравцова] (fb2) читать постранично, страница - 89
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Долго Павел читал и перечитывал записку, а потом ушел с ней к себе, и даже Наталья не решилась его беспокоить.
На утро Наталья обнаружила, что Митя тоже исчез. Бросилась разыскивать отца Сергия.
- Батюшка, как же так? – сразу же выпалила. – Они бежали? Вместе?! И вы... знали?
- Знал, - спокойно кивнул головой священник.
- Да... как же? И благословили?
- А без благословения они и не решились бы.
- Да как же… как…
- А дела-то, что от Бога, они просто делаются. Вроде как случайным образом события соединяются, глядь, а не случайность сие вовсе, но промысел Божий. Машенька, когда вставать начала, первым делом к матери своей названной пошла на могилку да к бабке Авдотье…
Священник рассказывал, и Наталье казалось, что все это она видит перед собой въявь… Скромное кладбище сельское, березки и рябинки, словно тихие плакальщицы на погосте. Свежая могила, грубо сколоченный крест. Маша идет к ней неспешно и плавно, ее походка выдает человека, только недавно поднявшегося с одра болезни, слабости еще не осилившего. Она сильно исхудала, и шубка кажется на ней велика. Она смотрит не вперед, но в землю, а может быть – в себя. И только подойдя ближе к могиле, замечает юношу, недвижно стоящего возле осеняющей Авдотьину могилу осинки.
- Машенька, я знал, что ты придешь сюда, - говорит он, не дожидаясь приветствия. - Уж который день жду тебя здесь, с того дня, как узнал, что вставать ты начала.
Губы Маши дрогнули.
- Неужто каждый день приходил?
- Приходил и был здесь часами, бродил меж могил, Богу молился. За молитвой время быстро проходит, а когда на сердце камень, что ж делать, как не молиться?
- Значит знал, что первым делом не к Петруше отправлюсь на погост, но сюда, к мамке моей названной и бабушке? – Машины губы едва шевелились, но Митя все расслышал, а что не расслышал, то сердцем понял. - Все-то ты знаешь про меня, Митенька.
- Все, княжна!
Он опустился на колени, прямо в подтаявший снег и слякоть, головой припал к Машиным рукам.
- Нигде иначе попрощаться бы так не вышло. Здесь, у могил, тебе дорогих, хочу слово дать, что до смерти не забуду тебя, княжна, молиться о тебе стану, и не успокоюсь, пока радость вновь не войдет в твое сердце. А как станется сие, ты уж мне знак подашь. Какой-никакой, а подашь, да может, и сама о том не узнаешь.
- Странное говоришь ты что-то, Митя. А потом… с чего ты прощаешься-то вдруг?
- Завтра на заре в Нижний уезжаю с отцом Михаилом, сыном батюшки Сергия. Кто знает, свидимся ли теперь. Боялся я, что не увижу тебя перед отъездом. А вот… так ведь я ж о том и молился, не могло быть иначе.
- Уезжаешь? – Маша смотрела теперь куда-то вверх, в серое небо. – Не свидимся?
И вдруг вырвалось стоном:
- Забери меня с собой!
- Что?! – даже вздрогнул Митя и поднялся с колен.
Маша, сама потрясенная, закрыла лицо руками.
- И сама не ведаю, отчего так сказала вдруг. Словно и не я… словно изнутри меня что-то… А теперь вот сказала и знаю – не будет мне жизни тут. Княжеская дочь… дом отцов чужой… и мысли вечные о Петруше, которого я погубила.
- Не говори так!
- Сил моих нет, Митенька! – она заплакала и доверчиво прильнула мокрым лицом к его плечу. – Говорила я – не будет от любви его добра! И ты ведь также любишь меня, я знаю. И тебя заставляю терзаться – да что ж за судьба моя такая? Что делать мне, Митенька? Нам что делать?
- Как - что делать? – осенило юношу. – Да ведь проще нет ничего – пойдем к отцу Сергию. Мудрый батюшка, Бог молитвы его приемлет. Ведь не от себя присоветует – волю Божью скажет. Идем же к нему, Машенька, княжна моя ясноглазая!
- Не зови меня княжной, Митенька. Не княжна я.
Отец Сергий положил руку на плечо Наталье.
- Пойми, деточка, не все, что нам правильным кажется, правильно и есть. Отец, понятное дело, хотел бы, что б Машенька с ним оставалась. Да только... видел я тогда, что после гибели жениха не в себе она была. Еще немного – и горячка невесть во что могла б перейти. А теперь Маша то, что ей нужно, получит, буду о том Бога молить. Не княжной ей быть надлежит, которую, поди, еще за глаза и высмеивать за прошлое станут, а - матушкой, женой священника. Едва увидел я их вдвоем на пороге, так мне Господь словно глаза открыл – так друг же для дружки созданы они! И не говори больше, что они бежали. Не бежали, а уехали для иной жизни. На месте и
Последние комментарии
17 часов 47 минут назад
20 часов 4 минут назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 19 часов назад