Настоящая англичанка [Элоиза Джеймс] (fb2) читать постранично, страница - 4
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Миссис БрутонЭмма Лудэн, дочь виконта Хоувита, старательно рисовала пчёл, одну за другой. Пчёлы, как думала она про себя, крайне скучные насекомые: после того, как нарисуешь одно жёлтое круглое тельце, а затем ещё одно, уже знаешь всё, что необходимо знать о рисовании пчёл. Но облегчения не предвиделось — Титания и Основа упоминали пчёл во «Сне в летнюю ночь», и мистер Тэй решил, что пчёлы должны роиться на каждом заднике, и неважно, что зрители примут их за летающие бархатцы. Эмма вздохнула, обмакивая кисть в жёлтую краску. Она как раз наносила финальный штрих на один из трёх ульев, когда открылась дверь. — Леди Фласкелл, — объявил дворецкий Уилсон. Эмма положила кисть как раз вовремя, чтобы Бетани метнулась через всю комнату и обняла её. — Осторожнее, — сказала она, смеясь. — Ты вымажешься в краске. — Не важно. На мне не что иное, как обноски для поездки. Эмма отстранила свою младшую сестру на расстояние вытянутой руки и оглядела её, начиная с развевающихся лент цвета шафрана на восхитительной шляпке и заканчивая кончиками шёлковых туфель. — Обноски выглядят всё лучше и лучше с каждым разом, — заметила она, развязывая свой широкий фартук. Глаза Бетани сузились при виде её одежды. — Должно быть, твоё платье создано мадам Мезоннэ! — воскликнула она. — На герцогине Сильвертон был точно такой же наряд шалфейно-зелёного цвета только на прошлой неделе. Об этом говорили все. Какими судьбами ты достала это платье здесь, в деревенской глубинке, даже не приезжая в город? — У меня есть свои способы, — сказала Эмма, заправляя прядь волос за ухо. — Что за способы? — наседала Бетани. — Я могла бы умолять, просить и плакать под дверями Мадам, но вполне уверена, что она скорее выполнит заказы других, чем мои. Эмма поглядела вниз на своё утреннее платье. Оно было сшито в стиле à la militaire[3], из янтарного поплина[4] с гранатовыми пуговицами вдоль лифа. Оно облегало её формы до бёдер и заставляло её чувствовать себя необыкновенно женственным бригадным генералом. Она улыбнулась своей младшей сестре: — Это не тайна, покрытая мраком. Мадам известны мои мерки, и она просто присылает мне те платья, которые, как она думает, могут меня заинтересовать. — Прежде чем всем другим? — Сказала Бетани, прищурив глаза. Эмма усмехнулась: — Я также плачу ей примерно вдвое больше обычных цен, за её хлопоты. Я должна хорошо одеваться, чтобы поддерживать бодрость духа здесь, в деревне. — Пфф! Ты могла присоединиться ко мне в Лондоне в любую минуту, если бы пожелала. Мама умерла больше года назад. Правда в том, что тебе нравится сидеть замурованной в четырёх стенах в Сент-Олбанс, Эмма. — Бетани прошла на сцену, всю в свежей краске и в пчелиных ульях. — Как ты можешь предпочитать сидеть без дела в деревне и рисовать? Всех этих насекомых? — Пчёл. Разумеется. — Что только подтверждает сказанное мною. Рисовать насекомых, будучи одетой в одно из последних произведений мадам Мезоннэ! Ты совсем лишилась рассудка. Понимая, что к чему, Эмма видела, к чему всё идёт. — Мне нравится рисовать декорации, — сказала она. — Это не имеет значения, — сказала Бетани. — Хоть раз, Эмма, послушай меня серьёзно. Ты в беде. Она глубоко вздохнула, её грудь внушительно всколыхнулась: — Тебе угрожает участь незамужней женщины. — Я прожила двадцать четыре года, будучи незамужней женщиной, — заметила Эмма, открывая дверь. — Может быть, мы отдохнём в утренней комнате и выпьем чаю? Ты, должно быть, утомилась после дороги. Бетани прошагала через дверь и вниз по холлу, продолжая говорить всю дорогу и не обращая внимания на дворецкого и двух лакеев. Она подытожила, входя в утреннюю комнату: — Суть в том, что незамужние женщины чудовищно не модны. Если они вообще когда-либо были в моде. — Уилсон, принесёшь нам поднос с чаем? — попросила Эмма дворецкого. — Сию минуту, мисс Лудэн, — ответил тот, кланяясь на выходе из комнаты. — Тебе не следует говорить такое перед Уилсоном, — сказала Эмма, устраиваясь возле камина. — Когда он расстраивается, то страдает болями в желудке. Бетани плюхнулась на канапе и вывернула наизнанку свой ридикюль. — Я сделала вырезку из колонки сплетен, которую ты должна прочесть… Ах! Вот она! — Она помахала клочком газеты в
Последние комментарии
1 день 4 часов назад
1 день 12 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 7 часов назад