Код Вавилона [Уве Шомбург] (fb2) читать постранично, страница - 156

дверь часовни.

* * *

Дрова горели ярким пламенем. Огонь вырывался из штабеля, его прибивало ветром, потом его языки снова устремлялись вверх. Порывы ветра прилетали с западной стороны, где в четырехугольнике монастырской галереи отсутствовала одна стена, и опять раздували огонь.

Крис и Джесмин стояли на открытой стороне и смотрели вниз, на монастырскую дорогу, где все еще дымились обломки вертолета.

Трое людей Тротиньона все еще переходили от трупа к трупу, хотя врач уже сказал, что живых там нет.

Они снова повернулись к дворику. Папа стоял у костра и смотрел на огонь. Рядом с ним стояли в ожидании Иероним и Эльджидио Кальви, который то и дело поглядывал на часы.

Дворик галереи лежал в тени часовни. Солнце между тем взошло над вершинами гор и затопило лесистые долины согревающим утренним светом.

Папа кивнул, и Иероним открыл чемоданчик. Предмет за предметом он вынимал оттуда оставшиеся клеточные культуры и пробы ткани убитой мыши и передавал их папе, который решительно швырял их в огонь.

Последним в руках у папы оказался шприц с готовой к применению пробой. Он сделал два шага вперед. Секунду казалось, что он упадет. Но прежде, чем Кальви успел среагировать, папа снова овладел собой.

Рука его описала петлю броска. Крис проследил, как колба упала на горящее полено, где и осталась лежать, хорошо видимая.

Огонь, казалось, вдруг разгорелся сильнее. Порывы ветра налетали, пламя змеилось все ярче, и треск огня преувеличенно гремел в ушах Криса.

Он смотрел на горящую головню, на которой лежала стеклянная колба шприца. Выгоревшие дочерна места головни покрылись миллионами тлеющих точек, пламя поголубело, лишь вверху приобретая красный и желтый цвет.

Прошло немного времени, и колба лопнула. Жидкость испарилась, и пар смешался с дымом костра.

Бенедикт повернулся. Не говоря ни слова, он тяжелой поступью покинул дворик галереи. Эльджидио Кальви последовал за ним с чемоданом, в котором остались только таблички и кости.

— Вот как это просто, — пробормотал Крис и посмотрел на Джесмин.

К ним подошел Иероним.

— Как же это тяжело, — возразил он в ответ на слова Криса.

— Он-то отдает себе отчет, что сделал? — спросил Крис. — Я бы не смог.

Монах посмотрел на него утвердительным взглядом:

— Да, я уверен: он знал, что делает. И так будет лучше.

— Ну да, вы ведь человек церкви. Какого еще ответа я мог ожидать от вас.

— Как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно, — процитировал Иероним.

— Да-да. Слова Библии. По крайней мере, он позаботился о том, чтобы основы его веры не попали под сомнение.

— Он сделал гораздо больше — для человечества.

— Интересно, что же?

— Он действовал в духе эволюции. И тем самым в интересах человечества.

— Ученые взглянули бы на это совсем иначе.

— Вот это вряд ли. Подумайте об эволюции, о библии ученых: если бы не было смерти, не было бы и жизни. Только благодаря смерти и новой жизни продолжается развитие видов. В том числе и человек. Жизнь и смерть обусловливают друг друга. Они неразлучные братья. Эту аксиому эволюции не обойти никаким окольным путем. Это — познание не церкви, а как раз науки.

— Но примирению веры и науки это не поможет.

— Давайте не будем слушать фанатиков. Понимающие и толерантные люди обеих сторон пошли уже гораздо дальше, ибо они знают: естественные науки — это богослужение. А на что направлено богослужение верующих? На сотворение. Что же подразумевается под сотворением? Оглянитесь вокруг. И те, и другие имеют в виду одно и то же, только обозначают это разными словами.

* * *

Рим

Среда

Обычно общая аудиенция папы перед собором Святого Петра начинается в половине одиннадцатого каждую среду. Но в этот день папа запаздывал. Было уже одиннадцать часов.

— Что-то мне не терпится, — ворчал Филипп, вытирая пот со лба. Солнце припекало уже несколько часов.

Минувшую ночь они провели у фонтана Треви, и не было еще и восьми, как они уже прошли сквозь заграждения, ведущие на площадь, чтобы обеспечить себе места вблизи широкой лестницы.

— Да приедет он, — Аня запустила пальцы в свои короткие темные волосы.

Темно-серые ряды пластиковых стульев в передней части площади были заняты уже с раннего утра. На остальной территории люди стояли вплотную друг к другу.

— Что-то я часто вспоминаю того типа, который подвозил нас сюда.

Филипп смотрел на один из огромных мониторов, установленных по обеим сторонам площади, которые транслировали изображение собравшейся толпы и священнослужителей наверху, под балдахином.

— Ты имеешь в виду того бывшего полицейского, который ехал к антиквару? — Аня сразу вспомнила, о ком говорил Филипп.

— Да, именно его. — Филипп смотрел на лестницу перед собором Святого Петра. Огромный балдахин давал приятную тень высокопоставленным лицам церкви, которые постепенно