Капитан Бюрль [Эмиль Золя] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

которого было так трудно воспитывать. Она хотела сделать его сильным человеком, героем, каким не пожелал стать сам Бюрль; и со свойственной ей непреклонной суровостью тревожно следила за его ростом, ощупывая его тельце и всячески вбивая ему в голову понятие о мужестве. И постепенно, ослепленная этим страстным желанием, она уверовала, что обретет в нем истинного представителя своей семьи. Между тем мальчик, мечтательный и нежный по натуре, питал отвращение к военному делу; но он был послушным и кротким, страшно боялся бабушки и потому с покорным видом повторял за ней, что, когда вырастет большой, непременно будет военным.

Госпожа Бюрль, оторвавшись от размышлений, вдруг заметила, что перевод не подвигается. Шарль, оглушенный свистом бури, с открытыми глазами дремал над тетрадью, не выпуская из рук пера. Обнаружив это, г-жа Бюрль постучала костлявыми пальцами по краю стола, мальчик вздрогнул, открыл словарь и стал лихорадочно его перелистывать. Старуха, все так же молча, поправила головешки, тщетно пытаясь снова разжечь огонь в камине.

В пору, когда г-жа Бюрль еще верила в сына, она вконец разорила себя для него; он промотал ее небольшие сбережения на удовлетворение страстей, каких именно — в это она предпочитала не вникать. И сейчас еще он разорял семью, — все уходило из дому, они жили в нищете, в голых комнатах, на кухне не разжигалась плита. Она, однако, не говорила с ним об этих вещах, ибо, по ее понятиям о дисциплине, он оставался хозяином в доме. Но временами ее охватывала дрожь при мысли, что Бюрль способен в один прекрасный день выкинуть нечто такое, что помешает Шарлю поступить в армию.

Она поднялась, чтобы принести из кухни хвороста, как вдруг ужасный порыв ветра, налетевший в этот миг на дом, потряс двери, сорвал ставень, и из дырявых водосточных труб потоком хлынула вода и застучала по стеклам. Среди оглушительного шума г-жу Бюрль удивил внезапно раздавшийся звонок. Кто мог прийти в столь поздний час и по такой ужасной погоде? Бюрль возвращался домой не раньше полуночи, если вообще ночевал дома. Она открыла. В дверях показался военный, он весь промок и отчаянно чертыхался:

— Черт подери!.. Ну и собачья погода!

То был майор Лагит, старый вояка, служивший некогда, в счастливый период жизни г-жи Бюрль, под началом самого полковника Бюрля. Начав свою карьеру воспитанником полка, он больше благодаря своей храбрости, нежели способностям, достиг чина батальонного командира, но увечье — изуродованная вследствие ранения нога, укорочение мышц бедра — заставило его удовлетвориться нестроевой должностью. Он даже слегка прихрамывал; но напоминать ему об этом не следовало, ибо он всячески это отрицал.

— Это вы, майор! — воскликнула г-жа Бюрль, удивившись еще больше.

— Да это я, черт подери! — проворчал Лагит. — Видно, уж очень я вас люблю, раз вышел на улицу в такой окаянный дождь... Погода такая, что добрый хозяин собаку не выпустит.

Он отряхивался, и у ног его на полу тотчас же образовалась лужа. Затем, оглядевшись кругом, он произнес:

— Мне необходимо видеть Бюрля... Неужели он уже спит, этот бездельник?

— Нет, он еще не приходил, — по обыкновению суровым голосом ответила старуха.

Майор внезапно вышел из себя.

— Как так не приходил? — гневно вскричал он. — Значит, они посмеялись надо мной там, в кафе, у Мелани, знаете ведь... Прихожу я туда, а служанка хохочет мне прямо в лицо и говорит, что капитан пошел домой спать. Черт их подери! Так я и знал!.. Недаром мне хотелось надрать ей уши!

Он умолк и с расстроенным видом нерешительно потоптался по комнате. Г-жа Бюрль пристально смотрела на него.

— Вам нужно говорить с капитаном лично? — наконец спросила она.

— Да, — ответил он.

— А через меня передать вы не можете?

— Нет.

Она не настаивала. Но продолжала стоять, не сводя глаз с майора, который, казалось, не решался уходить. Но тут им снова овладел гнев:

— Что ж, так и быть! Дьявольщина!.. Раз уж я пришел, надо, чтобы вы все узнали... Может, оно и лучше.

Он уселся у камина, вытянув перед собой ноги в облепленных грязью сапогах, словно на каминной решетке пылал яркий огонь. Г-жа Бюрль собралась было занять свое прежнее место в кресле, как вдруг заметила, что Шарль, сломленный усталостью, уронил голову на раскрытые страницы словаря. Появление майора сперва взбодрило его, но потом, видя, что на него не обращают внимания, он уже не в силах был бороться с дремотой. Бабка направилась к столу, намереваясь шлепнуть его по белевшим под лампой худеньким рукам, но майор Лагит остановил ее:

— Не надо не надо... Пусть он спит себе, бедный малыш... Это вовсе не так весело, незачем ему слушать.

Старуха снова села. Воцарилось молчание. Оба смотрели друг на друга.

— Ладно! Вот какое дело! — заговорил наконец майор, яростно вздергивая подбородком. — Эта скотина Бюрль выкинул штучку!

Госпожа Бюрль не дрогнула. Она только побледнела и еще больше выпрямилась в кресле. Майор продолжал:

— Правда, я кое-что подозревал... Я даже собирался как-нибудь с вами поговорить.